Тема конфедеративных отношений между Грузией и Азербайджаном, родившаяся из дипломатической шутки, перенеслась в сферу серьезных рассуждений дипломатов и политиков. Причем, если в Тбилиси о союзе с Азербайджаном размышляют на уровне МИДа и политических партий, то в Баку идея по-прежнему воспринимается как исключительно шутливый реверанс президента Грузии.
Михаил Саакашвили, задавший тон обсуждениям фразой о конфедерации в присутствии своего азербайджанского коллеги президента Ильхама Алиева во время их недавней неформальной встречи в Батуми, не рассчитывал на сиюминутный эффект. Сложно предположить, что все сказанное было полным экспромтом без предшествующей подготовки. Иначе через некоторое время представитель грузинского МИД не комментировал бы предложение о конфедерации как о принципиально решенном вопросе, который требует глубокой технической проработки деталей. При этом азербайджанские дипломаты, выказывая удивление происходящим, полностью отрицали сам факт рассмотрения темы конфедерации. Как вообще могло родиться предложение о конфедерации, когда отношения стран крепко связывает скорее геополитика, нежели уверенное желание быть друг с другом и совместно принимать решения по тем или иным вопросам экономического и политического характера.
Экономическая интеграция Грузии и Азербайджана очень условна, хотя и насыщена множеством проектов регионального масштаба. Сам термин "интеграция" не всегда для сотрудничества двух стран, и более точным определением может стать понятие "кооперация". Обе страны вынуждены скорее кооперироваться, чем интегрироваться исходя из географических особенностей региона и стратегических задач, которые решают государства. Азербайджан протянул через соседа до своего союзника Турции два самых важных для себя трубопровода, параллельно пойдя на значительные уступки по тарифам и ценам на прокачиваемое сырье – нефть и газ. Ныне на деньги Азербайджана строится железнодорожная магистраль Баку-Тбилиси-Карс, которая на самом деле соединительная дорога между Грузией и Турцией, не существовавшая в прежние годы. В этом проявляются кооперативные интересы Баку и Тбилиси.
Интеграция, или другими словами – взаимопроникновение – на деле претворяется в виде экспансии интересов крупного азербайджанского бизнеса на территорию Грузии. Значительно преуспела здесь Госнефтекомпания Азербайджана (ГНКАР – SOCAR), которая контролирует примерно половину грузинского рынка нефтепродуктов, работает на газовом рынке, а также купила и достроила нефтеналивной терминал в Кулеви. Помогает азербайджанскому бизнесу продвигаться в Грузии Международный банк Азербайджана, осуществляющий финансовую поддержку проектам.
Грузинский капитал в Азербайджане практически не зафиксирован, да, впрочем, и откуда ему взяться, если в самой Грузии нет больших денег от нефти и газа по причине отсутствия последних в недрах страны. Экономика государства держится, в том числе, благодаря иностранной помощи, поступающей из США и Евросоюза, и очень зависима от внешних источников финансирования.
Что же касается политической консолидации в случае наличия конфедерации, то здесь, несмотря на видимые схожие моменты, различий между странами еще больше, чем в экономике. Да, обе страны пострадали от сепаратизма, не контролируют часть своих земель, а на международной арене координируют свои действия для решения конфликтов на своих территориях. Но на этом общность интересов заканчивается. Резко проамериканский и откровенно антироссийский курс администрации Михаила Саакашвили не вызывает поощрения Баку. В Азербайджане уверено продолжают курс на добрососедские отношения с Россией, как своим самым большим и сильным соседом, и одновременно поддерживают тесные контакты с Вашингтоном и Евросоюзом, учитывая интересы всех геополитических игроков в регионе. Поддержание баланса сил параллельно с равноудаленностью от главных векторов силы – стратегическая задача азербайджанского руководства, определенная еще отцом нынешнего президента Гейдаром Алиевым, и претворяемая в жизнь Ильхамом Гейдаровичем в нынешних условиях.
Баку реально незачем строить конфедеративные отношения с Тбилиси. Необходимости получать доступ на грузинский рынок у Азербайджана нет, а мириться с пикированием Саакашвили с Москвой и вовсе нет резона. Именно поэтому азербайджанские руководители предпочли не услышать предложение грузинского президента, сохранив терпеливое, но очень многозначительное молчание. Оно лучше любого ответа характеризовало нежелание обсуждать инициативу о конфедерации ни в каком ракурсе и обстоятельствах.
Не исключено, что идею о конфедерации грузинский президент рассматривал исключительно как часть своего политического будущего, ведь уже в самом начале 2013 года ему придется оставить свой пост. Союз с Азербайджаном мог бы дать шанс Саакашвили на сохранение власти. Что будет после проведения президентских выборов в Грузии, учитывая антагонистические отношения президента и оппозиции, предполагать сложно. Для Тбилиси проблема 2013 хоть и далека, но осязаема уже сегодня, в отличие от Азербайджана, где политическая стабильность обусловливает уверенность в твердости позиций нынешней власти в долгосрочном измерении.
Михаил Саакашвили, задавший тон обсуждениям фразой о конфедерации в присутствии своего азербайджанского коллеги президента Ильхама Алиева во время их недавней неформальной встречи в Батуми, не рассчитывал на сиюминутный эффект. Сложно предположить, что все сказанное было полным экспромтом без предшествующей подготовки. Иначе через некоторое время представитель грузинского МИД не комментировал бы предложение о конфедерации как о принципиально решенном вопросе, который требует глубокой технической проработки деталей. При этом азербайджанские дипломаты, выказывая удивление происходящим, полностью отрицали сам факт рассмотрения темы конфедерации. Как вообще могло родиться предложение о конфедерации, когда отношения стран крепко связывает скорее геополитика, нежели уверенное желание быть друг с другом и совместно принимать решения по тем или иным вопросам экономического и политического характера.
Экономическая интеграция Грузии и Азербайджана очень условна, хотя и насыщена множеством проектов регионального масштаба. Сам термин "интеграция" не всегда для сотрудничества двух стран, и более точным определением может стать понятие "кооперация". Обе страны вынуждены скорее кооперироваться, чем интегрироваться исходя из географических особенностей региона и стратегических задач, которые решают государства. Азербайджан протянул через соседа до своего союзника Турции два самых важных для себя трубопровода, параллельно пойдя на значительные уступки по тарифам и ценам на прокачиваемое сырье – нефть и газ. Ныне на деньги Азербайджана строится железнодорожная магистраль Баку-Тбилиси-Карс, которая на самом деле соединительная дорога между Грузией и Турцией, не существовавшая в прежние годы. В этом проявляются кооперативные интересы Баку и Тбилиси.
Интеграция, или другими словами – взаимопроникновение – на деле претворяется в виде экспансии интересов крупного азербайджанского бизнеса на территорию Грузии. Значительно преуспела здесь Госнефтекомпания Азербайджана (ГНКАР – SOCAR), которая контролирует примерно половину грузинского рынка нефтепродуктов, работает на газовом рынке, а также купила и достроила нефтеналивной терминал в Кулеви. Помогает азербайджанскому бизнесу продвигаться в Грузии Международный банк Азербайджана, осуществляющий финансовую поддержку проектам.
Грузинский капитал в Азербайджане практически не зафиксирован, да, впрочем, и откуда ему взяться, если в самой Грузии нет больших денег от нефти и газа по причине отсутствия последних в недрах страны. Экономика государства держится, в том числе, благодаря иностранной помощи, поступающей из США и Евросоюза, и очень зависима от внешних источников финансирования.
Что же касается политической консолидации в случае наличия конфедерации, то здесь, несмотря на видимые схожие моменты, различий между странами еще больше, чем в экономике. Да, обе страны пострадали от сепаратизма, не контролируют часть своих земель, а на международной арене координируют свои действия для решения конфликтов на своих территориях. Но на этом общность интересов заканчивается. Резко проамериканский и откровенно антироссийский курс администрации Михаила Саакашвили не вызывает поощрения Баку. В Азербайджане уверено продолжают курс на добрососедские отношения с Россией, как своим самым большим и сильным соседом, и одновременно поддерживают тесные контакты с Вашингтоном и Евросоюзом, учитывая интересы всех геополитических игроков в регионе. Поддержание баланса сил параллельно с равноудаленностью от главных векторов силы – стратегическая задача азербайджанского руководства, определенная еще отцом нынешнего президента Гейдаром Алиевым, и претворяемая в жизнь Ильхамом Гейдаровичем в нынешних условиях.
Баку реально незачем строить конфедеративные отношения с Тбилиси. Необходимости получать доступ на грузинский рынок у Азербайджана нет, а мириться с пикированием Саакашвили с Москвой и вовсе нет резона. Именно поэтому азербайджанские руководители предпочли не услышать предложение грузинского президента, сохранив терпеливое, но очень многозначительное молчание. Оно лучше любого ответа характеризовало нежелание обсуждать инициативу о конфедерации ни в каком ракурсе и обстоятельствах.
Не исключено, что идею о конфедерации грузинский президент рассматривал исключительно как часть своего политического будущего, ведь уже в самом начале 2013 года ему придется оставить свой пост. Союз с Азербайджаном мог бы дать шанс Саакашвили на сохранение власти. Что будет после проведения президентских выборов в Грузии, учитывая антагонистические отношения президента и оппозиции, предполагать сложно. Для Тбилиси проблема 2013 хоть и далека, но осязаема уже сегодня, в отличие от Азербайджана, где политическая стабильность обусловливает уверенность в твердости позиций нынешней власти в долгосрочном измерении.
Евгений Кришталев
30 августа 2010 года
