АНКАРА, Турция. На протяжении десятилетий Турция была одним из самых сговорчивых союзников Соединенных Штатов, стратегическим пограничным государством на ближневосточном рубеже, надежно следовавшим в русле американской политики. Но в последнее время она утверждает новые подходы в этом регионе, действуя словами и методами, которые в равной мере провоцируют США и способствуют продвижению ее интересов. Перемена в политике Турции наглядно проявилась на прошлой неделе, когда израильские коммандос совершили свой смертоносный рейд против турецкой флотилии небольших судов. Это едва не привело к разрыву отношений с Израилем, издавна являющегося турецким союзником. Всего месяц тому назад Турция разозлила США, объявив, что вместе с Бразилией она заключила соглашение с Ираном в целях ослабления противостояния по ядерной проблеме. А во вторник она тепло приветствовала иранского президента Махмуда Ахмадинежада и российского премьер-министра Владимира Путина на региональном саммите по безопасности в Стамбуле.
Перемены во внешней политике Турции превратили ее премьера Реджепа Тайипа Эрдогана в героя арабского мира. Такая политика является открытым вызовом Соединенным Штатам в их действиях по решению двух самых неотложных проблем в регионе – иранской ядерной программы и процесса мирного урегулирования между Израилем и Палестиной.
Вашингтон все чаще смотрит на Турцию как на страну, которая "мечется по региону и творит вещи, прямо противоречащие устремлениям больших держав ", говорит исследователь из Совета по международным отношениям (Council on Foreign Relations) Стивен Кук (Steven A. Cook). Теперь, отмечает он, возникает вопрос: как нам удержать турок в узде?
Однако с точки зрения Турции, она просто укрепляет свои позиции в собственном регионе, где долгие годы царит хаос и неразбериха, в частности, из-за политики США. Турция также признает тщетным свое стремление стать членом Евросоюза.
"Американцы, что бы они ни говорили, не могут привыкнуть к новому миру, где региональные державы хотят иметь право голоса в региональной и глобальной политике, - говорит профессор Стамбульского университета Билги Соли Озел (Soli Ozel), преподающий международные отношения, - это наш район, и мы не хотим здесь проблем. Американцы сеют в нем смуту, а мы оказываемся во всем виноватыми".
Усиление Турции и превращение ее в региональную державу может показаться внезапным и неожиданным, но ситуация там развивалась на протяжении нескольких лет после окончания холодной войны, когда мир был просто разделен на черное и белое, а мусульманская и демократическая Турция, основанная в 1923 году, являлась младшим партнером в американском лагере.
Прошло двадцать лет и карта перекраивается. Турция сегодня является активной страной с конкурентной демократией, а ее экономика занимает шестое место в Европе. В отличие от Иордании и Египта, которые очень сильно зависят от американской помощи, эта страна в финансовом плане является независимой от США. И как это ни парадоксально, из-за демократии у Турции возникли некоторые проблемы с Вашингтоном. Так, члены партии Эрдогана в 2003 году переметнулись в стан противника, проголосовав за то, чтобы запретить американцам нападать на Ирак с территории Турции.
Турецкий министр иностранных дел Ахмет Давутоглу заявил в интервью, что в центре новой политики страны находится экономика. Его партия, которую возглавляет Эрдоган, состоит из коммерсантов и торговцев, которых больше интересуют их коммерческие интересы, нежели укрепление исламской солидарности.
"Экономическая взаимозависимость это лучший способ для достижения мира, - сказал на прошлой неделе в Анкаре Давутоглу, - в 90-е году во всем регионе вокруг нас царила мощная напряженность, и Турция из-за этого несла огромный ущерб. Сейчас мы хотим создать в своем окружении мир и порядок".
Но такие взгляды стали причиной трений с Вашингтоном, особенно из-за Ирана, который является для Турции единственным альтернативным поставщиком энергоресурсов после России.
"Они амбициозны, и это придает им большой вес на мировой арене, - говорит высокопоставленный американский представитель, - но есть опасность, что американцы не поймут того, что делает Турция, и тогда возникнут негативные последствия для наших взаимоотношений".
Конфронтация Эрдогана с Израилем, который он обвинил в "государственном терроризме" в связи с нападением на караван судов, стала мощнейшим сигналом тревоги для американцев. Многие увидели в его страстных заявлениях признак того, что он не только отказался от планов вступления в Евросоюз, но и становится на сторону исламских противников Запада.
Однако Эрдоган долгие годы выступал за укрепление связей с Израилем. Он в 2005 году даже привез с собой в Тель-Авив целый самолет турецких бизнесменов. Отношения в последние годы серьезно ухудшились – Эрдоган яростно критикует израильского президента Шимона Переса за военную тактику Израиля в ходе кампании в Газе. А еврейские лидеры в Стамбуле говорят, что это больше связано с неприязнью Эрдогана к правительству Биньямина Нетаньяху, нежели с его взглядами в отношении Израиля.
"Еврейская община в Турции нисколько не встревожена", - говорит живущий в Стамбуле известный еврейский бизнесмен Исхак Алатон (Ishak Alaton). По его мнению, жесткие заявления это просто манера поведения Эрдогана, попытка набрать очки накануне выборов.
Эрдоган хотя и прагматик, но в то же время благочестивый мусульманин (когда-то это было не в чести в светском турецком обществе), и его симпатии к палестинцам очень глубоки. Он вспыльчив и импульсивен, отличается бравадой уличного драчуна, которая наиболее ярко дает о себе знать в кризисной ситуации. Так, Эрдоган как личное оскорбление воспринял решение бывшего премьера Эхуда Ольмерта без предупреждения начать обстрел Газы, в то время как он выступал в качестве посредника в переговорах между Израилем и Сирией.
Профессор политологии из Кувейтского университета Шафик Габра (Shafeeq Ghabra) утверждает, что Турция заполнила вакуум, оставшийся после провала мирного процесса, и что она пытается "спасти палестинцев от безысходности, а Израиль спасти от себя самого".
Может быть и так, но резкие высказывания Эрдогана лишают Турцию роли посредника и места за столом переговоров с Израилем. По мнению аналитиков, это также наносит удар по администрации Обамы, заставляя ее делать выбор между союзниками, в котором Турция наверняка окажется в роли проигравшей.
Но за рамками трений между Соединенными Штатами и Турцией возникает более важный вопрос о том, как урегулировать кризисы на Ближнем Востоке. Об этом говорит автор книги "Reset: Iran, Turkey and America’s Future" (Перезагрузка: Иран, Турция и будущее Америки) Стивен Кинцер (Stephen Kinzer). Турция призывает к проведению переговоров, а Вашингтон добивается введения санкций. "Турки говорят США: "Холодная война закончилась. Вам надо проявлять большую готовность к сотрудничеству, и мы в этом можем помочь", - заявляет бывший корреспондент New York Times Кинцер, - но Соединенные Штаты не готовы принять такое предложение".
Турецкие и американские руководители стараются преуменьшить серьезность существующих между ними разногласий, заявляя, что у них общая цель на Ближнем Востоке – достижение мира. Но из-за некоторых взглядов – на ХАМАС и на озабоченность Израиля по поводу безопасности – возникают непреодолимые преграды, и кое-кто считает, что Турция со своей позицией игнорирует реалии.
"Мир не мог измениться за 48 часов лишь потому, что было совершено нападение на судно, - говорит обозреватель турецкой газеты Milliyet Асли Айдынташбаш (Asli Aydintasbas), - Анкара думает, что она меняет мир, но в конечном итоге это может привести к негативным последствиям".
Сабрина Тавернайз, Майкл Слэкман
08 июня 2010 года
