От президентских выборов Азербайджан отделяют чуть менее девяти месяцев. В нестабильном южнокавказском регионе, который характеризуется наличием противоречивых геополитических интересов региональных и мировых держав в условиях нерешенности продолжающихся десятилетиями межгосударственных и межэтнических конфликтов, политическое событие подобного масштаба неизбежно имеет один важный «побочный эффект»: страна вступает в фазу повышенных внутри- и внешнеполитических рисков. Азербайджан, даже будучи экономически и политически наиболее стабильным государством в регионе, не является здесь исключением.
С одной стороны, это связано с традиционной активизацией внутренних процессов перед назначенными на 16 октября 2013 года выборами президента страны. Несмотря на отсутствие оформившейся в виде объединенной оппозиции альтернативы действующей власти во главе с Ильхамом Алиевым, активность как оппозиционных объединений, так и более значимых и обладающих административно-финансовыми ресурсами групп интересов внутри страны, будет неуклонно возрастать по мере приближения октября.
Не последнюю роль в этих процессах могут сыграть и внешние игроки, основными среди которых являются Россия, США, Турция и Иран. Формально не вмешиваясь во внутреннюю политику азербайджанского государства, каждая из этих стран, имеющих прямые интересы в регионе, будет стараться использовать собственные рычаги давления на Азербайджан, считая предвыборный процесс удачным «окном возможностей» для оказания влияния на его внешнюю и внутреннюю политику.
Азербайджану, с его декларируемой мультивекторной политикой, до недавних пор удавалось поддерживать хрупкую систему сдержек и противовесов, балансируя между интересами Запада, России и Ирана, и пытаясь одновременно решить проблему оккупации Арменией Нагорного Карабаха и семи районов вокруг него.
Затяжная пауза в российско-азербайджанских контактах на высшем уровне стала результатом целого ряда событий, являющихся звеньями одной цепи. С одной стороны, с начала третьего президентства Владимира Путина наблюдается отход Москвы от активного посредничества в нагорно-карабахском конфликте и интенсификация российско-армянского военного сотрудничества в рамках ОДКБ. На этом фоне мы стали свидетелями «добровольно-принудительного» ухода российских военных с РЛС в Габале и совместного решения Азербайджана и Турции о строительстве газопровода TANAP, нацеленного на усиление энергетической независимости Европы от России. Все это позволяет констатировать, что, как минимум, по оси «Россия-Запад» Баку, так и не получив ожидаемой поддержки Кремля в вопросе решения нагорно-карабахского конфликта, сделал крен в сторону Запада.
Однако дистанцирование от России при сохранении крайне напряженных отношений с другой региональной державой – Ираном – может стать довольно рискованным ходом и привести Азербайджан к нежелательной ситуации, при которой он может стать «неудобным» сразу для двух важных игроков в регионе. Такая ситуация, в свою очередь, существенно повышает опасность санкционированной извне внутриполитической дестабилизации в канун президентских выборов.
Следует отметить, что российско-иранские отношения являются многоуровневыми и во многом противоречивыми. С одной стороны, есть объективное совпадение интересов Москвы и Тегерана в таком актуальном вопросе международной политики, как гражданское противостояние в Сирии. В том же, что касается иранской ядерной проблематики, Россия куда более сдержана, и тому есть свои объяснения. Во-первых, Россия, являясь мировой державой, несет глобальную ответственность и по умолчанию не должна быть заинтересована в дальнейшем распространении ядерного оружия. Во-вторых, ядерный Иран неизбежно продолжит расширять свое региональное влияние в зоне непосредственных российских интересов - регионе Центральной Азии и Южного Кавказа. Наконец, в-третьих, поддержание статус-кво, при котором, обладающая колоссальными нефтегазовыми запасами, но обложенная санкциями Исламская Республика не может составить конкуренцию России на энергетическом рынке, вполне устраивает Кремль.
Ситуацию на Южном Кавказе, в частности в Азербайджане, стоит рассматривать, в том числе, и в контексте региональных амбиций Москвы и Тегерана. Не секрет, что Россия и Иран являются историческими соперниками за влияние в данном регионе. Две русско-иранские войны, завершившиеся подписанием Туркменчайского договора в 1828 году, закрепили сферы влияния между Россией и Ираном вплоть до развала СССР. С момента образования трех независимых республик на Южном Кавказе, давняя борьба между Россией и Ираном за доминирование в регионе вновь стала актуальной. Это противостояние отчетливо проявилось уже в годы армяно-азербайджанской войны: к примеру, когда в сентябре 1993 года иранские войска вошли в Нахчыван под предлогом охраны совместно управляемого водохранилища и пункт Горадиз для «оказания помощи азербайджанским беженцам», то эти действия Ирана вызвали крайне резкую реакцию России. Лишь после этого иранские войска покинули территорию Азербайджана.
Для распространения собственного влияния в Азербайджане Иран использует шиитскую карту – ведь большинство азербайджанцев, как и их южные соседи, являются последователями шиитского толка Ислама. Позиции шиитских исламистов особенно сильны в окружающих Баку поселках на Абшеронском полуострове – ведущую роль в их поддержке играет иранское духовенство, что никак не может устраивать азербайджанские власти. Отношения между официальным Баку и Тегераном в последние два года были близки к точке кипения: Иран все более ревностно относится к азербайджано-израильскому сотрудничеству в оборонной сфере, в то время, как для Азербайджана раздражителем являются армяно-иранские отношения, носящие характер стратегического партнерства. И без того непростые отношения между Азербайджаном и Ираном регулярно омрачались громкими скандалами, арестами в Азербайджане радикальных исламистов и предположительно управляемых из Ирана террористических группировок, резонансным убийством азербайджанского писателя после фетвы иранского аятоллы, нашумевшим арестом двух азербайджанских поэтов в Иране, конфронтационной политикой в СМИ обеих стран и т.д.
Однако в последнее время скандалы практически сошли на нет. Азербайджан выпустил по УДО часть осужденных исламистов, верховный аятолла Ирана помиловал азербайджанских поэтов, число негативных публикаций в СМИ сократилось, и между Азербайджаном и Ираном наметилось определенное потепление. Так, довольно симптоматично, что в конце февраля секретарь Высшего Совета национальной безопасности ИРИ Сеида Джалили был принят лично президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым, в то время как в «кризисные» времена ирано-азербайджанских отношений аудиенции у главы государства иранские гонцы не получали. Более того, как сообщает FarsNews, азербайджанский президент подтвердил намерение Азербайджана и впредь поддерживать мирную ядерную программу Ирана, а также выступил за дальнейшую интеграцию исламского мира. Джалили, в свою очередь, подчеркнул, что Иран выступает за урегулирование нагорно-карабахского конфликта исключительно в рамках территориальной целостности Азербайджана.
Незадолго до этой встречи посол Азербайджана в ИРИ Джаваншир Ахундов анонсировал планируемое открытие Азербайджаном трех новых консульств в Иране – в провинциях Мешхед, Гилан и Мазандаран. Наконец, почти одновременно стало известно, что Пенитенциарная Служба Азербайджана передала Ирану 33 осужденных граждан этой страны. В ближайшее время, планируется ответный шаг со стороны Ирана. Помимо этого, вновь активизировались азербайджано-иранские переговоры о создании приграничных свободных экономических зон, в то время как еще недавно эту тему считали «похороненной». Все эти факторы свидетельствуют о желании сторон оздоровить двусторонние отношения.
Вполне возможно, что наблюдаемый маневр Баку в сторону Ирана носит тактический характер и связан с желанием Азербайджана заручиться если не поддержкой, то хотя бы нейтралитетом южного соседа в грядущие предвыборные месяцы. Однако долгосрочное выравнивание отношений с Тегераном дало бы Азербайджану поле для дальнейшего политического маневра в регионе, в том числе, и в его отношениях с Россией и Турцией, «братскую любовь» которой зачастую необходимо подпитывать действенными экономическими и политическими рычагами. В этом контексте, последние позитивные импульсы в ирано-азербайджанских отношениях могут рассматриваться и как попытка Баку найти новую точку опору для продолжения своей традиционной мультивекторной политики. Получат ли шаги Баку и Тегерана навстречу друг другу продолжение, или же будут носить кратковременный ситуативный характер, как это уже неоднократно происходило в прошлом – вопрос открытый.
Михаил Беляев
27 февраля 2013 года
http://www.vestikavkaza.ru/analytics/Persidskie-motivy-v-azerbaydzhanskoy-vneshney-politike.html
