Введение
На прошлой неделе тема перевода ведущих республик Северного Кавказа из Южного федерального округа во вновь созданный Северо-Кавказский заняла важнейшее место в сообщениях новостных лет. Обсуждается этот ракурс и сегодня. С различных сторон и далеко не в идентичном прочтении. В аспекте превалирующих задач перед главой региона - А.Хлопониным - оказался экономический фактор. Так, президент России Дмитрий Медведев актуализировал обеспечение "нормального инвестиционного климата, реализации различного рода экономических, социальных проектов, создании рабочих мест". Зафиксировав обязательность контроля за "расходованием средств", Д.Медведев заявил: "Здесь нужен как раз экономический менеджер, а не просто жесткий человек"(1).
В свою очередь, премьер-министр РФ Владимир Путин отметил важность проработки вопроса "создания особых экономических зон на территории федерального округа, региональных индустриальных парков в каждом из субъектов Северного Кавказа". Для чего «профильные федеральные ведомства и...естественные монополии" должны сформировать "специальные инвестиционные программы по развитию инфраструктуры" субъектов региона». Предусматривающие развитие малого и среднего бизнеса, тем более что "люди на Северном Кавказе умеют и любят вести собственное дело"(2). В качестве одного из первых шагов уже ликвидирован запрет на таможенное оформление импорта в Чечне, введенного более десяти лет назад с началом контртеррористической операции. Кроме снятия запрета на растаможку грузов, отменены и ограничения перевозки товаров, ввозимых из-за рубежа и следующих в Чечню всеми видами транспорта.
Безусловно, экономическая составляющая всегда являлась и является значительнейшим отсеком в стабильности государства. Т.к. она идет вровень с политическим оттенком развития ситуации. Однако, вполне очевидно, что без решения социальной производной реальнейший прогресс общества невозможен по сути. Тем более Кавказ уже давно стал сгустком различных нитей в этом направлении. Посему представляется целесообразным, хотя бы кратко, остановиться на не некоторых вопросах социального плана, характерных для северокавказского региона.
Общий фон
Не секрет, что каждому региону соответствуют свои ментальные особенности. Скажем, для Кавказа всегда характерны особые взаимоотношения на социальной лестнице. Когда, вне зависимости от названия регионального округа, определенной для его главы должности, лишь слово или жест непосредственного начальника имеет основополагающее значение для низшего, среднего или даже приближенного к верху звена. Т.к. составляющий одно из этих звеньев человек знает, что именно от шефа, а не федеральной власти, зависят его перспективы, если не благосостояние. В преломление к древнеримским традициям данную систему подчиненности можно охарактеризовать как взаимоотношения консула и клиента. Потому что здесь уверенно срабатывает фактор преданности, доверия и финансовых нюансов. С массой сопутствующих мелочей (мелочей ли?), формирующих особый микроклимат взаимодействия.
Наряду с вышеизложенным, имеются и другие значительные ментальные нюансы. Мы же, в рамках озвученной темы, обратим внимание на религиозный фактор развития внутри и- околосеверкавказской обстановки. является религиозный ракурс. Как пишет руководитель программы «Религия, общество, безопасность» московского Центра Карнеги, профессор Алексей Малашенко, "при формировании гражданского общества и при светском управлении республиками Кавказа" невозможно "не учитывать, игнорировать традиции и ислам". В условиях кавказского многообразия и "своего варианта ислама" для республик ареала "центральная власть просто не имеет права не учитывать эти особенности"(3). Сложно не согласиться. К тому же именно этот аспект успешно обыгрывается не только внутренними (местными и федеральными), но и внешними силами(4).
При всем при этом социум является "неоднородным" (кавычки используются по причине употребления данного понятия не в прямом смысле, а в преломление к социально-религиозному полю). К сожалению, уже далеко не первый десяток лет на всем Кавказе общество как бы подразделяется на светских людей, духовных лидеров и "обыкновенных" верующих, хотя внутренняя вера характерна почти для всех без исключения. Но и это не все. Непосредственно в среде "признанных" верующих происходит дальнейшее разделение на "соблюдающих" и "греховных" мусульман(5). Причем при обоюдной оценке друг друга с точки зрения "ущербности". Что является первым шагом ко взаимному неприятию чуть ли не раз и навсегда. Так, общеизвестным является факт недавнего совершения мусульманам Буйнакска намаза в отдельных мечетях, в зависимости от принадлежности к мазхабу. Как говорит узбекский поэт и писатель Хамид Исмайлов, на землях "тончайшей культуры...произошла такая люмпенизация мысли и дискурса, когда все идеологии, будь то государственная или псевдоисламская или еще какая, видят мир черно-белым: ты мне друг или портянка"(6).
Но тенденция на дальнейшее обострение взаимоотношений в этой среде не спадает. На встрече с муфтиями и руководителями регионов Северного Кавказа в августе 2009 г. Д.Медведев поддержал предложение президента Ингушетии Юнус-Бека Евкурова о необходимости жесткого контроля за выезжающими из России на обучение в зарубежные исламские вузы. Глава Ингушетии, в частности, призвал "ограничить выезд за рубеж для обучения в религиозных вузах", т.к. "у нас достаточно своих имамов". Или же, по возвращении из-за границы обучившийся там "должен будет пройти аттестацию через муфтият", для постоянного контроля, чтобы ему "голову не заморочили, и он не вернулся назад завербованным"(7). К слову, за пару месяцев до этого совещания парламент Азербайджана принял поправки к закону о свободе вероисповедания, запрещающие проведение исламских религиозных церемоний лицами, получившими теологическое образование за рубежом. Что сразу же еще более раздробило верующих. Т.к. окончивший исламский ВУЗ за рубежом потерял доступ для ведения важных религиозных мероприятий. Однако, это пол беды. Парадокс в том, что единства в среде верующих нет и внутри тех, кто учился за границей. Школы-то различаются: Саудовская Аравия, Египет, Турция, Сирия...
Тем самым, религиозный социум, а через него и все общество, не то, что раздваивается, а "раздесятирается". Причем противостоящие силы, будь то авторитеты официоза или вне его, пытаются преподнести обществу свой "вариант" Ислама. Нередко "нарисованный", будучи ангажированным под стоящие задачи. Красиво преподнес сложившуюся ситуацию убитый в прошлом году единственный доктор шариатских наук на пространстве СНГ Муртазаали Магомедов: "Религия сегодня превратилась в разменную монету, мы в ней ищем только то, что нужно нам самим, или подгоняем под запросы государства"(8). Не здесь ли просматривается исток давно уже озвучиваемого в различном электорате кавказского общества вопроса о причинах отсутствия в регионе "реального" Ислама? А разве таковой возможен без творческого осмысления Слов Аллаха? Очевидно ведь, что вне последнего мазка прочтение Откровения не приведет к чувственно-разумному пониманию нити переданного Творцом. Но предоставляется для этого место? Направляется ли на это общество? Сложно ответить положительно. К сожалению. Потому что, опять-таки, обыгрывающие религиозный фактор политические силы пытаются привлечь на свою сторону посредством "демонстрации" своего, "управляемого" Ислама. Фактически оставляя молодежи для выбора лишь несколько дорог.
Так, путь одних оказывается направленным в среду "светских" верующих; других, как сейчас принято говорить, в лес или горы; третьих, не причисляющих себя ни к какому лагерю, на замыкание в себе. А есть ведь еще четвертые и пятые, ищущие себя совершенно в другой ипостаси. Но обо всем по порядку.
Лес, горы и такфир
В прошлом году президент Узбекистана Ислам Каримов заявил,
что движение «Талибан» приобретает "большую силу не только" вследствие опоры на "радикальные силы". Обозначив причину популярности структуры в ее поддержке со стороны "рядовых афганцев, недовольных, как ведется война в Афганистане"(9). Пусть в ином направлении, но в некоторой степени под этим углом зрения определенный социальный срез на Северном Кавказе рассматривает ситуацию с "политико-религиозной оппозицией". На сегодня уже никого не шокирует поддержка т.н. Имарата Кавказ далеко не только необеспеченными или не осознающими, что есть что. В числе приверженцев оказываются молодые лица из когорты подпадающих под категорию финансово независимых. Следовательно, проблема ухода в лес и горы несет важнейший социальный характер.
Другое дело, что в этой среде происходит четкое противопоставление членов организации остальным верующим. Преподносимых в качестве "пособников кяфирам". Оказывающихся, тем самым, среди "неверующего большинства", служащего не интересам народа и Ислама. Так проявляется "прообраз" такфиризма (обвинение мусульманами в неверии свох собратьев). Автор довольно подробно высвечивал геополитическую подоплеку данного процесса(10). В контексте же темы, обратить внимание на происходящее актуальным представляется с точки зрения религиозного "перекоса". Когда верующий позволяет судить всех остальных. Причисляя к неверующим (на субъективный взгляд "судьи") соблюдающих мусульман. Что способствует дальнейшей поляризации приверженцев Ислама.
В этой связи находящийся в структуре верующий также вынужденно оказывается под немалым прессом. Вопрос здесь уже даже не в факте очерчивания строгих норм поведения (религиозно-бытовых). А в непредоставлении "леса и гор" возможности для самостоятельного восприятия складывающейся ситуации. Тонкость в том, что, попадая сюда, юноша вынужден смотреть (считать) "оставшихся" среди "светских" своих вчерашних друзей, соседей и даже родственников врагами. Ислама и своими. Т.к. все они считаются кяфирами. Вслед за этим приходит более разочаровывающее понимание. Именно оставшиеся "на гражданке" оказываются главным объектом приложения ненависти, откуда совсем рядом - признаки гражданской войны. Но параллельно проявляются и другие сопутствующие элементы такфиризма.
Автор уже задавался вопросм: "Не начнет ли самостоятельно наделивший себя правом вершить судьбу людей некий джамаат «подводить» под «неверного мусульманина» более удачливого соседа, конкурента или должника? Не станет ли под «соусом» причастности к «партии кяфиров» осуществлять заказные убийства?"(10).
Таким образом, в плане отношения к свободе мышления (творческое осмысление коранического Откровения) ситуация в "политико-религиозной оппозиции" комментариев не требует. Посему определенные лица, кто планировал оказаться в гористой местности вследствие отказа соблюдать очерченные нормы "официоза", сталкивались фактически с идентичной ситуацией. Пусть и в ином обрамлении.
Как бы то ни было, "обязаловка" движения в однотипном мышлении (в околофициальной или религиозной среде) подводит немалый процент молодежи к поиску альтернативных путей для нахождение своего места в жизни. Где, по их мнению, сумев избежать шаблонно-стереотипного восприятия действительности ("так принято"), они смогут прочувствовать соответствующую внутренним потребностям систему ценностных координат.
Даешь свободное плавание!
Не секрет, что поиск себя юношами и девушками себя может привести (да и приводит!) к совершенно противоположному берегу. Острову свободы, так сказать. Свободы не просто от условностей и норм, но в немалой степени от даже мало-мальских соблюдений предписанных морально-нравственных норм. Естественно, выбор данного поля происходит не спонтанно. Погибший в 2007 г. во время взрыва его автомобиля заместитель муфтия Дагестана Курамухаммад-хаджи Рамазанов четко фиксировал, что "с разрешением исповедовать религию разрешили и открыто пропагандировать и распространять пороки. Причем пропаганда пороков занимает несравненно большее место в печатных и электронных СМИ, чем пропаганда религии". В связи с чем мыслитель констатировал опасность информационной войны данного рода, являющейся "гораздо страшнее и губительнее, чем война с оружием в руках"(11).
Однако, и в свете бега "от действительности" в мир "сладостей без конца" вырисовывается очередной парадокс. Просматривающийся в том, что отход от нежелания впадать в один шаблон приводит к попаданию в иной. Преобразованный в фактически легализованный беспредел безнравственности. Где царит практически тот же уровень рамок, но несколько в иной позиции, а именно - в контексте преподносимой с точки зрения аморальной вседозволенности "свободы". Конечно-же, тенденция сознательного прыжка на сладостно-притягивающий берег неизведанного далеко не нова. В особенности, в плане некоего подобия "бунта неприятия" установленных рамок окружающей реальности. Вспомним лозунги отпрысков из обеспеченных французских семей: "Долой буржуа". Или появление "хиппи" - людей бунтарско-анархистского толка.
Но вновь получается так, что думающая молодежь (назовем ее ищущей свое место, свое "Я" в жизни) и в случае попадания в стиль "Пепси", постепенно осознает невозможность достижения самореализации или самовыражения в данной среде. Т.к. здесь, как и в "официальном" мире, также много-чего строго расписано. Начиная от формы одежды, частоты улыбок и изначально обрисованных конкретных правил хорошего тона, вплоть до использования особого сленга. Когда предпринятие любого мало-мальско необщепринятого действа вызывает не просто вопросы, а сомнения в "благонадежности" и лояльности. Тем самым, столкновение ищущей личности на "полюсе свободы", пусть с манящим и привлекательно-сладостным, но придуманным, нередко приводит к новому разочарованию. Когда подобие эйфорического состояния постепенно сменяется ощущением необходимости жизни под прессом уже определенных раз и навсегда норм, хотя и иного свойства. На этот раз не в официально "светских" или религиозных, а "свободно допускающих" все для всех.
Так, происходит очередная ломка мироощущения индивидуума. Следовательно, данный "объект" может посчитать себя утерянным для общества, существуя в нем (по его разумению) лишь физически И что же? Вновь поиск? Но в каком направлении? Есть из чего выбирать? Или опять бег по кругу: официоз - лес - "правильная" религия...Ответа нет. Потому что мало кто из старших заинтересован в создании условий для творческого состояния молодых.
И человек начинает постепенно приспосабливаться к определенным раз и навсегда нормам. В рамках той части электората, которая на данный момент кажется ему более близкой. Но, становясь "как все" и демонстрируя свою жизнь в соответствие с правилами (внешний ракурс), идеологически индивидуум остается в другом измерении (внутренний аспект). Тем самым, пропадает элемент мотивации, являющейся важнейшим компонентом реальнейшей свободы личности. И жизнь идет как бы по наитию. Хуже всего, если идейно попавший в гористо-лесную местность, при определенном раскладе вдруг осознав, что не все тут гладко, уже не может выбраться. Аналогично, избравший образом жизни стиль "Пепси" иногда оказывается не в состоянии покинуть этот мир. Точно так, находящийся в среде братьев и сестер верующий, но в "системе" поиска себя (ответов на возникающие вопросы), вдруг понимает, что его мысли становятся "чужими" для этой среды. Поэтому прочувствованное или испытанное остается невысказанным. Да, есть еще виртуальное пространство, называемое на сегодня Сетью или Интернетом. Но не является ли этот мир прообразом реального? Пусть и с более лояльным допуском в собственное потаенное. Или собеседника.
Что дальше? Заключение
Возможно, в этих рассуждениях читатель может увидеть подобие некоего пессимизма. Но, упаси Аллах, двигаться в направлении безысходности. Вопрос - в корне в другом. Искусственное ограничение в любом обличьи творчества личности ослабляет не только ее потенциал, но и общества в целом. Т.к. "рамочные размеры" поведения и мышления не позволяют ощутить все всей палитры предусмотренных Всевышним жизненных красок.
Но, как представляется автору, приблизиться к решению данной проблемы возможно совершенно в ином ключе, нежели в разрешенности творческого мышления приказным методом. Прежде всего, целесообразно создать условия для "диалогового окна". С озвучиванием альтернативных мнений. Да, здесь будет важен и религиозный, и национальный контексты. Но не это основное. В конце-концов, в том же Имарат Кавказе национальный оттенок уж точно не выделяется. Как не просматривается он и на территории "легализованной вседозволенности" вне морали и нравственности.
Речь, прежде всего, должна вестись о путях движения Кавказа вперед. Даже не столь в плане выработки общеединой идея, сколь в ракурсе определения концептуальной линии, могущей стать базисом движения к прогрессу. Некая, скажем так, общекавказская платфорома. Не политического толка (такие неоднократно предлагались и варьировались в зависимости от пристрастий инициатора), а именно идеологической направленности. Основанной (в т.ч.) на правовом поле для всех: власти; органов правопорядка, нередко играющих за себя, за группу лиц или "за того парня"; оппозиции.
Подход друг к другу можно и нужно находить с объединительного, а не разъединяющего. А-то не знаешь, как реагировать на некоторую тиражируемую информацию. Элементарно, некоторое время назад ряд СМИ сообщили об обвинении "в пособничестве чеченским боевикам" школьного учителя с 36-летним стажем (с.Новый Беной). Гудермесский межрайонный следотдел, установив факт доставки им "боевикам продукты питания", вынес приговор о лишение свободы сроком до четырех лет. Требуются тут комментарии? Да и вообще масса вопросов возникает. Вроде как давно уже никто не может определить местонахождение бандитов, но это удается обыкновенному учителю. Да еще со спокойной передачей им съестного. Так, что-ли, трактовать? Или оперативные мероприятия осуществлялись лишь за сельским учителем с главной целью его интернирования? Интересно, а как отреагировали на происшедшее ученики?
В то же время, насколько усматривается, политико-религиозная ниша кавказского общества остается вакантной для ярких и талантливых мусульманских лидеров. По мнению некоторых этот "пробел", однако, возник не вчера и не вдруг. Ряд экспертов убеждены в отстреле (в прямом смысле) или интернировании немалой части данной категории лиц. Некоторые из этого числа покинули пределы региона. В этой связи согласимся, что интеллектуальный религиозный лидер всегда представляет немалую угрозу определенным силам из властных структур любого общества. В особенности в условиях завоевания им авторитета реального, а не в соответствие с нахождением на высоком этаже социальной иерархии. Т.к. в нем сразу же могли разглядеть потенциального конкурента не столько в борьбе за власть на местах, сколько в воздействии на массы. Тем самым, на поверхности оказывается очередной парадоксальный факт (исходящий из общекавказского опыта). Чем выше интеллект, кругозор, эрудиция некоего лица, тем более этот ракурс становится причиной нелояльности "ответработников" к данному звену электората. В особенности в свете наложения на вышеперечисленное глубоких знаний религии изнутри.
Позволяющих не просто оперировать исламскими терминами в угоду конкретным политическим задачам. А представлять Ислам не "придуманным" или шаблонно-ограниченным, а в его направленности во благо человека, процветания общества и прогресса нации. Говоря другими словами, одной из главнейших причин сопротивления росту числа мусульман-интеллектуалов просматривается намерение отдельных представителей правящего звена видеть "под собой" необразованное в религиозном плане население. Управлять которым значительно сподручнее.
Не случайно, уже цитируемый покойный К.Рамазанов писал, что для человека "нет большего несчастья [и] бедности, чем невежество". Потому что "знания - это душа Ислама". "Как тело без души разлагается, Ислам без знаний приходит в упадок". Т.к. вследствие недостаточного уровня "большинства мусульман", заинтересованные лица (структуры) могут использовать "наше оружие - Коран, хадисы, Шариат - против нас же". В целях "подтверждения" нужного мнения.
1.О перспективах
