Кто такие исавры?

[Ашина]

Таинственный народ, бесхозный. В том смысле, что никто на него не претендует в качестве его потомков. Такая попытка прорезается у курдских фантазёров, но пока ещё невнятная и робкая. Странно, что его ещё не присвоили армяне, хотя исавры всегда благоволили к ним и охотно приглашали в Константинополь, когда исавры в нём правили. Есть правда, небольшое препятствие: источники всегда чётко различали понятия "армянин", т.е. выходец из Армянского нагорья и "исавр" житель малоазиатского Тавра. Однако, армянская историография не такие препятствия брала - тут фальсифицировать нужно куда меньше, чем при доказательстве, что "хаи" - это и есть "армяне".. Видимо, отказ принять исавров в армяне имеет более весомые причины.

Я в поисках этноса, который преодолел "скифское" засилье в Константинополе и привёл к тому, что город стал воприниматься как "греческий" Царьград, Второй Рим, пришел (неожиданно для себя) к тому же выводу, что и Гумилёв. Честое слово - совершенно автономно!

Для начала (извините за многобукв) приведу главу "Пассионарный перегрев" из "Этногенез и Биосфера Земли" Гумилёва:
<div class='quotetop'>Цитата</div>

ПАССИОНАРНЫЙ "ПЕРЕГРЕВ"

Оба направления античной мысли: натурфилософия, породившая эллинистическую географию, и этика сократиков, стоиков и эпикурейцев - перестали быть актуальными для тех людей, которые поверили в воскресение из мертвых. Загробное существование считалось столь же непреложным, как и реальное, а следовательно, возникла забота о спасении своей души после смерти. Это представлялось более важным, чем сохранение теперешней краткой жизни, потому что потусторонняя жизнь представлялась вечной, и в том чтобы обеспечить себе в ней благополучие, был практический смысл. Вечное спасение от печалей мира лучше всего обеспечивала мученическая смерть. Поэтому уже после Миланского эдикта некоторые африканские донатисты, называемые "циркумцеллионами" (т.е. "вокруг бродящими"), составляли шайки фанатиков, которые, застигнув одинокого путника, требовали, чтобы он их убил во славу Христа. Человек умолял избавить его от такой обязанности, потому что ему и курицу-то зарезать страшно, но они давали ему выбор: убить их или быть убитым самому. Ведь им можно было совершать любые поступки, ибо мученическая смерть искупала все грехи. И бедняге приходилось принять от них дубину и бить их по очереди по головам. А они умирали в чаянии вечного блаженства.

Это движение уничтожил путем гонений Блаженный Августин, епископ города Гиппона в Северной Африке.

В Сирии и Египте фанатизм принял менее острые формы - монашество. Люди подвергали себя истязаниям, лишениям, посту, безбрачию ради вечного блаженства. Те из них, кто сидел в пустыне - отшельники, никому хлопот не причиняли, но бродячие монахи, которых было много, составляли постоянную заботу правителей провинции и даже императоров, потому что они ничего и никого не боялись, ни от кого не зависели, а действовали крайне активно по наитию, не всегда без вреда для ближних. Вот крайняя степень пассионарности, которая не поддавалась ни собственному рассудку, ни силе обстоятельств. Поэтому монахи быстро погибали, но ведь они этого и хотели.

К счастью для юной Византии, фанатики были все-таки в меньшинстве. Ведущую роль в церкви и государстве занимали люди пассионарные, но разума не терявшие. Для них тоже была важна доктрина спасения, но они хотели ее понять. Пока церковь была гонима, а христиане жили под угрозой смерти, они держались друг за друга. Когда же им разрешили свободно исповедовать свою веру, выяснилось, что основные принципы ее воспринимаются и понимаются различно. А огонь пассионарности, сжигавший сердца людей того времени, вызвал вместо дружеских споров и бесед пожары, гасимые проливаемой кровью.

С точки зрения предложенной концепции при развитии и нарастании пассионарности, через 300 лет после толчка и по окончании инкубационного периода, должны возникать консорции, облекающиеся в общественные формы. В Византии этими формами были секты, оформлявшиеся как исповедания тех или иных тезисов христианства. В каждом исповедании (секте) было ядро из искренних адептов, оболочка из разделяющих мнение и сочувствующих ему и среда из людей безразличных, но использующих коллизии на личную потребу. К числу последних относились почти все императоры, за исключением Юлиана Отступника, искреннего митраиста. Однако Юлиан был тонкий политик. Он не прибегал ни к каким религиозным гонениям, давая полную возможность представителям разных течений религиозной мысли бороться друг против друга, но не против его власти.

Самую жуткую роль в этой ситуации играло население городов. До Константина они жаждали крови христиан и писали на них столько доносов, что Траян запретил принимать доносы к рассмотрению; по его эдикту христианина следовало казнить лишь тогда, когда он сам заявлял на себя. После победы христианства эти подонки стали писать доносы на язычников, гностиков и еретиков, устраивать погромы философов и мятежи против властей. Но собственного исповедания веры они не имели, да и не хотели иметь.

Нетрудно заметить, что для нужд государства ни пассионарное монашество, ни субпассионарные массы не могли быть использованы. А поскольку положение на границах было крайне острым, нужда в солдатах и чиновниках была велика. Приходилось брать на эти должности иноземцев, больше всего готов, так как они были несколько деликатнее вандалов, гепидов и герулов.

Готские юноши охотно поступали на службу в Константинополь, делали карьеру вплоть до генерала и часто совершали государственные перевороты, потому что готского полководца поддерживали соплеменники, которые верили ему, а он им. Это были естественные консорции в урбанистическом ландшафте столицы. Они принимали христианство в обязательном порядке и примыкали к какому-либо исповеданию, без сомнения не разбираясь в теологических тонкостях, но твердо зная, что их противники не правы и в высшем смысле, а почему-то знают богословы.

Противовесом германцам были дикие исавры, потомки киликийских пиратов. Разгромленные Августом, они во время смут III в. освободились от всякого влияния римских властей и возобновили грабежи на суше и на море. Их дикая храбрость обеспечивала карьеру в Византии, где один из их атаманов-Зинон стал императором (474-491), а другой- полководец Лев Исавр основал в 717 г. собственную династию. Будучи соперниками готов, исавры держались другого вероисповедания, опять-таки вне зависимости от его содержания.

В начале IV в. в Александрии начался спор между пресвитером Арием, человеком ученым и безупречным, и епископом Александром, которого поддержал диакон Афанасий, аскет и искренний борец за свои убеждения. Они не помышляли о готах и исаврах, но их спор стал символом борьбы и индикатором процессов этногенеза.

Точно такую же тягу к самостоятельности и оригинальности проявили Египет и Сирия с Месопотамией. И тут, и там возникли консорции с конфессиональными оттенками. Последствия этих процессов определили историю и культурное развитие Азии и Северной Африки на многие века. Но о том влиянии, которое оказал уровень пассионарного напряжения на динамику этнических систем и идеологическое преломление этого процесса, следует сказать подробнее.[/b]

http://gumilevica.kulichki.net/EBE/e...ebe08chapter31
Я привёл всё, чтобы был понятен контекст, но самое главное выделяю в отдельную цитату:
<div class='quotetop'>Цитата</div>

Готские юноши охотно поступали на службу в Константинополь, делали карьеру вплоть до генерала и часто совершали государственные перевороты, потому что готского полководца поддерживали соплеменники, которые верили ему, а он им. Это были естественные консорции в урбанистическом ландшафте столицы. Они принимали христианство в обязательном порядке и примыкали к какому-либо исповеданию, без сомнения не разбираясь в теологических тонкостях, но твердо зная, что их противники не правы и в высшем смысле, а почему-то знают богословы.

Противовесом германцам были дикие исавры, потомки киликийских пиратов. Разгромленные Августом, они во время смут III в. освободились от всякого влияния римских властей и возобновили грабежи на суше и на море. Их дикая храбрость обеспечивала карьеру в Византии, где один из их атаманов-Зинон стал императором (474-491), а другой- полководец Лев Исавр основал в 717 г. собственную династию. Будучи соперниками готов, исавры держались другого вероисповедания, опять-таки вне зависимости от его содержания.[/b]

По моему мнению, именно исавры стали катализатором выделения греко-язычного этноса, который потом стал воспринимать себя как основной имперский народ, противопоставляя себя сначала "белокурым варварам", "скифам" - готам, гуннам, герулам и прочим сарматам с аланами. Потом - семитам, иранцам и новым тюркам, пришедшим из Азии в 11 веке.

Кто такие исавры, на каком языке говорили - совершенно неизвестно. Наука молчит. Я со своей стороны могу предложить такое объяснение происхождения слова исавр: это какая-то семитская производная слова савир. Савирами в позднеримских и византийских источниках называют одно из гуннских племен, с основным районам обитания нынешний Ставропольский край и Северный Дагестан - восточные соседи аланов. Следы этого тюркоязычного народа встречаются в различных районах вплоть до Сибири, которая и названа по имени этого народа. Есть мнение, что они отчасти предки чувашей.

Это вовсе не значит, что малоазиатские исавры обязательно должны быть тюрко-язычны. Вполне возможно, что это был какой-то иноязычный, но зависимый от савиров народ. Как славяне при аварах или болгарах, как вандалы при аланах и т.д. Они могли быть и славянами, и семитами, и кавказцами, и иранцами. А может быть и моё предположение, что "исавр" и "савир" - однокоренные слова - неверно, а имеет место просто случайное совпадение.

Первое (по дате) более или менее подробное упоминание об исаврах я нашел у Саллюстия. События 75 года н.э.Фрагмент 87:
<div class='quotetop'>Цитата</div>

всё подготовили для штурма. Затем, когда кончалась вторая стража, был подан знак к началу битвы. Сперва сражались на расстоянии, издавая громкие крики и пуская стрелы наугад в ночной темноте; затем, поскольку римляне никак не отвечали на это, самые проворные из исавров, решив, что противник напуган или даже покинул укрепления, стремительно бросились во рвы, чтобы штурмовать вал. Тогда те, кто стоял на валу, стали сбрасывать на них камни, кидать дротики и колья, сбивая с ног всех, кто подходил близко. Одни из наступавших, растерявшиеся от неожиданности, были заколоты, другие напоролись на собственные же мечи; погибло много людей, так что рвы были завалены телами. Остальные смогли отступить, воспользовавшись ночным полумраком, а также благодаря тому, что противник [не преследовал их], опасаясь засады. Через несколько дней исавры, страдавшие от нехватки воды, капитулировали, город был сожжён, а жители проданы в рабство. Устрашённые этой жестокой карой, из Новой Исавры вскоре прибыли послы с просьбой о мире. Они изъявили готовность дать заложников и выполнить любые требования. Но Сервилий, зная жестокость врагов и понимая, что просить мира их побуждает не усталость от войны, а охвативший их страх, как можно скорее, чтобы они не передумали насчёт заложников, подступил со всеми своими силами к городским стенам. К послам же он отнёсся благожелательно, полагая, что в присутствии всех горожан легче будет добиться капитуляции. Солдатам он не позволял опустошать поля и наносить какой-либо иной ущерб; зерно и другие припасы горожане предоставляли добровольно. Чтобы не вызывать у них подозрений, он разбил лагерь на равнине. Затем, когда по его приказу ему выдали сто заложников, он потребовал, чтобы выдали также и перебежчиков и отдали оружие и все метательные машины. Тогда более молодые горожане учинили в городе беспорядки, возглашая, что не сдадутся сами и не выдадут ни союзников, ни оружия, пока они живы. Те же, кто по возрасту не был способен носить оружие, но, умудрённый годами, прекрасно знал силу римлян, хотели мира, однако, понимая свою вину, боялись, что, когда они сдадут оружие, их ждёт тяжкая участь побеждённых.

В это тревожное время все советовали Сервилию не разъединять свои силы, но он, решив, что капитуляция не будет полной, если чувство страха не будет угнетать побеждённых, неожиданно занял гору, откуда могла долететь стрела до возвышенной части города; там находилось святилище Великой Матери, где эта богиня, как считали, в определённые дни принимала пищу; слышались громкие...[/b]

http://ancientrome.ru/antlitr/sallustius/frag_txt.htm
Это война с пиратами, орудовавшими в восточной части Средиземного моря, напротив острова Кипр.

Если кому-то это интересно и если есть упоминания об исаврах раньше этой даты, просьба их мне дать. Я ничего не нашёл.

Следующее по времени упоминание об исаврах я нашел лишь у Аммиана Марцеллина, относится к середине 4 века, т.е. почти три века спустя.

[Ziyadli]

Савиры идентифицированы как чуваши.

[Ашина]

<div class='quotetop'>Цитата(Ziyadli @ 2.7.2008, 12:41) [snapback]140736[/snapback]</div>

Савиры идентифицированы как чуваши.
[/b]

Это да. Однако, какие-то другие части савиров были в других местах. В частности в византийских войсках постоянно упоминаются в качестве федератов гунны-савиры. Я там по ходу дела о "Тюрках в Восточном Риме" приведу ссылки. А пока вот что:
<div class='quotetop'>Цитата</div>

Древнейшее упоминание о племени савир в форме "саспиры" содержится в "Истории" Геродота (род. ок. 484 г., умер ок. 425 г. до н.э.). Он писал: "От озера Меотиды до реки Фасиса и страны колхов 30 дней пути для пешехода налегке. А от Колхиды до Мидии — не дальше, только между этими странами живет одна народность — саспиры" (2; 1 кн., 45).

Необходимые пояснения. Озеро Меотида— это современное Азовское море; Фасис — современная река Рион, а Мидия — это западная часть Иранского плоскогорья.

Локализация местопребывания саспир: "Саспиры жили в долине современной реки Чороха, впадающей в Черное море у Батуми" (2; прим. 517).

Возникают вопросы: являлись ли саспиры первобытными обитателями долины современной реки Чороха в районе Батуми или же были прибывшими из других краев поселенцами? Какова была их этническая принадлежность? Наличная в исторических источниках информация позволяет дать на эти вопросы следующие ответы.[/b]

http://s155239215.onlinehome.us/turkic/11M...cture%208Ru.htm

Как видишь по ссылке - это уже вполне официальный курс лекций в одном из ВУЗ-ов Российской Федерации. Я обратил внимание на то, что из этого же района нижнего Чороха (близ современного Батуми) в византийских войсках было несколько сот тяжелой конницы из народа "цанны".

Кто такие? Не знаю.

Итак, если есть народ, который там оказался и зовётся "саспиры", то почему тоже по морю или пешком через полуостров Малая Азия не могут оказаться какие-то савиры в Исаврии на юге Анатолии?

[Ашина]

Итак, вот отрывок из Аммиана Марцеллина об исаврах - почти 3 века спустя. Он относится к 353-354 г. н.э. Всё то же пиратство, всё та же "дикость". Нет упоминания ни в одной современной энциклопедии, ни в одном справочнике, чтобы там не фигурировало это "дикое племя" или "дикие племена".

<div class='quotetop'>Цитата</div>

2.

1. И не одна эта беда сковывала различными несчастьями Восток. Исавры, которые то держатся спокойно, то причиняют большие беспокойства неожиданными набегами, стали изредка предпринимать разбойничьи нападения и, становясь благодаря безнаказанности все более и более наглыми, перешли от разбоев к настоящей войне. Мятежный дух возрастал в их буйных движениях уже давно; но, как они заявляли, их поднял взрыв негодования в ответ на то, что несколько их земляков, взятых в плен, были вопреки обычаю брошены в амфитеатр на съедение диким зверям в писидийском городе Иконии 122. Как сказал когда-то Цицерон,13даже дикие звери, будучи томимы голодом, обычно возвращаются на то место, где они однажды покормились; так и эти люди {28} спустились, как вихрь, со своих недоступных и крутых гор и устремились в приморские местности. Скрываясь там в излучинах дорог и ущельях; с приближением ночи – а луна была еще в первой фазе и потому светила еще не полным блеском – высматривали они мореходов. Когда же они замечали, что команды судов объяты сном у якорных канатов, то подползали на четвереньках, осторожно шагая, влезали в лодки и неожиданно появлялись на кораблях. Корысть разжигала их свирепость: они не щадили даже сдававшихся и, перебив всех до одного человека, грабили дорогие товары, как ничего не стоящие предметы, не встречая никакого сопротивления. Но это длилось недолго. 3. Когда стали находить трупы ограбленных и убитых, то никто уже не приставал на стоянку в тех местах, этого берега стали избегать, словно грозящих смертью скал Скирона, 14и совершали плавание, придерживаясь берегов Кипра, который лежит напротив скалистых берегов Исаврии. 4. Время шло, и не было никакой поживы с моря; и вот исаврийцы, покинув морской берег, направились в смежную с их областью Ликаонию и там, затаясь по дорогам в сети постов, промышляли добром местного населения и ратников. 5. Эта дерзость раздражала солдат, расквартированных во многих соседних городах и укреплениях. Каждый старался по мере сил давать отпор разбойникам, которые проникали все дальше и дальше; но как в тех случаях, когда собирались в шайки, так и когда действовали врассыпную, они имели перевес своим несметным количеством. Родившиеся и выросшие среди крутых утесов и пропастей, они передвигались в горах, как на равнине, издали поражая выступавших против них метательными снарядами и устрашая их диким криком. 6. Наши пехотинцы, вынужденные иногда во время преследования взбираться на высокие горы, кое-как добирались до вершин, скользя и хватаясь руками за кусты и растения, но не могли в тесных и труднопроходимых местах развернуть строй, или даже стать твердой ногой; а враги между тем разбегались и скатывали сверху обломки скал. Таким образом, наши или бывали избиваемы валившимися на них огромными камнями, или же, храбро сражаясь в последней крайности, терпели поражение и с большой опасностью отступали по круче. 7. Поэтому с течением времени они стали действовать с бoльшей осторожностью и, когда разбойники забирались на горные крутизны, то наши солдаты не преследовали их, из-за пересеченной местности. Когда же удавалось захватить их на равнине, что случалось довольно часто, то их избивали, как скотину, не давая времени поднять руку и замахнуться дротиком, которых они носят по два – по три.
8. И вот разбойники, опасаясь Ликаонии, которая представляет собою по большей части равнину, и зная по многократному опыту {29} встреч с войсками, что в правильных схватках они окажутся слабее наших, направились по труднопроходимым горным тропам в Памфилию. Эта область долгое время не подвергалась никаким нападениям, а в последнее время, ввиду опасения грабежей и разбоев, ее охрана была еще усилена повсеместно расквартированными большими гарнизонами. 9. Желая быстротою предупредить слухи о своем появлении, они очень спешили; но и при полной уверенности в своей силе и ловкости лишь с большой медленностью добирались по извилистым тропам до вершин хребта. Когда они с большими трудностями добрались до верховьев глубокой и стремительной реки Мелана 15которая своим течением, как бы стеной, защищает местных жителей, то, ввиду глубокой ночи, вообще увеличивающей страх, дали себе краткий отдых, ожидая рассвета. Они надеялись беспрепятственно переправиться и неожиданным набегом опустошить все окрестности. Но напрасно они перенесли эти тяжкие труды. 10. Когда взошло солнце, переправу задержала глубина потока, хотя он и не был широк; а пока они искали рыбачьи лодки и готовились переправиться на наскоро связанных плотах, выступили легионы, зимовавшие в Сиде, и быстро атаковали их. Построившись в боевой порядок на берегу реки и готовясь к битве лицом к лицу, солдаты прикрылись сдвинутыми один к другому щитами. Без труда наши перебили и тех, которые, надеясь на свое уменье плавать или пользуясь выдолбленными стволами деревьев, пытались незаметно переправиться через реку. 11. В минуту опасности разбойники прибегали к разным хитростям, но ни одна из них не удалась; сила и внушенный им страх отразили их, и не зная куда направиться, они подошли к городу Ларанде 1612. Здесь они подкрепились пищей и отдохнули, а когда прошел страх, напали на богатые селения. Случайно оказавшиеся поблизости когорты всадников напали на них. Не пытаясь оказать сопротивление на просторной равнине, они отступили и вызвали к себе на подмогу всю свою молодежь, оставшуюся дома. 13. Так как они испытывали большой недостаток продовольствия, то направились к городу по имени Палея, который обращен к морю и укреплен надежной стеной – пункт этот служит и до наших дней местом расположения складов провианта, который заготовляется для солдат, оберегающих всю границу Исаврии. Три дня и три ночи простояли разбойники вокруг этого укрепления. Невозможно было взобраться на эту крутизну, не подвергая себя смертной опасности, ничего нельзя было достигнуть подкопами и не удавались {30} никакие другие военные хитрости, которые применяются при осаде. И вот они в огорчении отступили, но только с тем, чтобы под гнетом крайности приняться за дело, превышавшее их силы. 14. Отчаяние и голод доводили их до остервенения, и умножив свои сипы, они пошли в неудержимом порыве на Селевкию 17мать городов, чтобы ее разрушить. Там стоял комит Кастриций с тремя легионами, закаленными в боевых трудах. 15. О приближении исаврийцев были заранее осведомлены надежными разведками командиры; они дали обычный сигнал и быстро вывели все свои силы. Поспешно перешли они через мост на реке Каликадна 18глубокие воды которого омывают башни города, и выстроили войска в боевой порядок. Никто однако не отважился броситься вперед и не получил разрешения сойтись с врагом: такой страх внушала эта остервеневшая толпа, превосходившая численностью наши силы и готовая ринуться на мечи, не думая о своей жизни. 16. Когда разбойники издали увидали выстроившееся против них войско и услыхали звуки сигналов, они замедлили шаг, на некоторое время приостановились, угрожающе потрясая мечами, и затем стали медленно наступать. 17. Солдаты, готовые встретить врага, стояли развернутым строем и ударяли копьями о щиты, что возбуждает гнев и ожесточение сражающихся, а ближайших они пугали и жестами. Но командиры отозвали назад своих солдат, уже вполне готовых вступить в схватку, считая несвоевременным подвергаться риску сражения, когда близко находились стены, которые могли служить надежной защитой для всех. 18. По этим соображениям бойцы были отведены внутрь стен города, все ворота заперты, люди заняли свои места у бойниц и зубцов стен, имея при себе запасы камней и стрел, чтобы в случае, если бы кто-нибудь отважился подойти ближе, закидать его метательными снарядами и камнями. 19. Тем не менее запершиеся были удручены, так как исавры, захватив суда, подвозившие запасы провианта, оказались его обладателями; а сами они, потребляя имевшиеся в городе запасы, стали испытывать ужас перед надвигавшимся бедствием голода. 20. Далеко разошлась об этом молва, и частые донесения заставили Цезаря Галла послать им помощь. Поскольку магистр конницы 19находился в этот момент далеко, комит Востока Небридий 20получил приказ, стянув отовсюду военные силы для освобождения от опасности этого богатого и столь важного по своему положению города, как можно быстрее спешить к нему. {31} Узнав об этом, разбойники отступили, не совершив более ничего значительного, и, рассеявшись, как это у них принято, направились в свои неприступные крутые горы.[/b]

http://www.gumer.info/bibliotek_Buks...Marcell/01.php
Судя по описанию, римские войска были заперты в крепости.

Но интересно другое. Тот же Марцеллин несколькими страницами далее описывает совершенно другую страну:
<div class='quotetop'>Цитата</div>

8.

1. Если перевалить за горы Тавра, 63которые круче подымаются к востоку, то там на широкой равнине расстилается Киликия, страна, богатая всякими благами; с правой стороны к ней примыкает Исаврия, которая также богата роскошными виноградниками и плодами; через середину Исаврии протекает судоходная река Каликадн. 2. В числе других городов Исаврию украшают два: Селевкия,64создание царя Селевка, и Клавдиополь,65колония основанная Клавдием Цезарем. 66Что до Исавры,67то этот некогда {43} чрезвычайно могущественный город подвергся разрушению за свой ожесточенный мятеж и носит в настоящее время лишь скудные следы своей прежней славы.[/b]

Примечания к тексту (прямо скажем, очень скудные):
<div class='quotetop'>Цитата</div>

63. Прим. ред.: Тавр – горный хребет на юге Малой Азии.


64. Ныне Селефке.


65. Ныне Эрекли.


66. Прим. ред.: Император Клавдий, 41—54 гг. н. э.


67. Ныне Серки-Серай (?)[/b]

http://www.gumer.info/bibliotek_Buks...Marcell/22.php

Тут надо как-то определиться: либо "дикое племя", либо богатая виноградниками и городами страна, по которой протекает судоходная река.

Возможно, страна одичала, но - когда? При Саллюстии, т.е. в 75 году - пираты, в 353 году - тоже пираты. Но в описании провинций Востока Исаврия богатая страна. Может быть, разбойники и пираты - это какой-то другой народ? Но тогда почему исаврами называют "варварский народ" (следовательно, не-эллины и не эллинизированы), не указывая, что в Исаврии есть какие-то другие народы. Ну... те, которые виноградники содержат и по реке торгуют.

Надо сказать, что все упоминания об исаврах, встречающиеся в других описаниях войн и дворцовых интриг всегда отмечают, силу, ловкость и сообразительность. Обязательно именно исавр советует какие-нибудь хитрости, или исавр добывает ценные сведения, или ещё что-то в этом же роде.

Исавров часто упоминают для сравнения, для того, чтобы объяснить что-то неизвестное или непонятное читателю. Предполагается, что читателю наверняка известно об исаврах всё. Их, естественно, хорошо знают, поскольку ко времени написания книги, т.е. в 380-390 годах они начинают появляться при дворе. Беда только в том, что сам Марцеллин в Константинополе не был никогда. Писал он свой труд в Риме и на латыни.

Таких нестыковок у Марцеллина очень много. Впрочем, и в других источниках тоже.

[Ziyadli]

Марцеллин "воин и историк". У него обьективного подхода априори не может быть. (впрочем, другие источники тоже не мед)

Марцеллин переживал за свое гос-во, воевал и не раз его били эти "дикие племена". Но иний раз приходится отмечать, чем эти "дикие племена" превосходят. Вот и получаются нестыковки