Иран - Азербайджан

[Həmşəri]

Да хрень с этими персами и мангуртами...
Чем быстрей они "протолкнут" и "ликвидируют" этот позорный для нас "договор"...
Тогда... нынешний независимый Азербайджан... признанный всем Миром...
и ещё непризнанный "южный" Азербайджан... имеют Право требовать на выбор и раздел этого так называемого "ирана"...
Единый Азербайджан имеет право на исторический Азербайджан!!!
Исторический Азербайджан неявляется предметом торга!!!
п.с. естественно это для других так называемых "сопределённых соседей" и не "соседей"!!!

[Papa Karlo]

Иран угрожает Азербайджану ("The National Interest", США)

Пока Соединенные Штаты обмениваются конфронтационными заявлениями с Северной Кореей, Иран усиливает угрозы в своем регионе. Иранское руководство давно уже заявляет о своем желании избавиться от «маленького сатаны» - Израиля. Иран долгое время враждует с суннитскими государствами Персидского залива, которые являются союзниками США. Но в начале месяца иранские законодатели открыли новый фронт, выступив с угрозами в адрес другого американского союзника - Азербайджана. Они намекнули, что могут «смахнуть его с карты», как и Израиль, в результате чего Азербайджан перестанет существовать как независимое государство.

Иранцы у себя в стране и в диаспоре довольно часто говорят о северных соседях Ирана на Кавказе и в Центральной Азии как о своих исконных территориях, косвенно указывая на то, что расположенный между Ираном и Россией на берегу Каспийского моря Азербайджан сохраняет свою независимость только из-за сегодняшней геополитической слабости Тегерана. Однако до настоящего момента иранские государственные деятели не ставили под сомнение суверенитет признанных мировым сообществом соседних государств. Это в полной мере относилось и к Азербайджану, потому что на севере Ирана проживает немало тюркоязычных азербайджанцев. Казалось бы, пригрозить этому соседу - значит навлечь на себя гнев миллионов собственных граждан.

Но все изменилось две недели тому назад, когда заместитель председателя парламентского комитета по безопасности и внешней политике Мансур Хакикатпур (Mansour Haqiqatpour) заявил, что «началось движение за аннексию Тегераном 17 городов», расположенных к северу от Ирана, в том числе, азербайджанской столицы Баку. По его словам, граждане Ирана азербайджанской национальности готовы «забрать обратно те иранские города, чтобы были отделены от Ирана во время правления династии Каджаров».

Хакикатпур имел в виду Туркманчайский договор от 1828 года, по которому Россия и Персия определили границу между территориями, которые они контролировали на Кавказе. То, что сегодня является Азербайджаном, было российской территорией. Сейчас группа законодателей готовит законопроект, предусматривающий пересмотр Туркманчайского договора и включение Азербайджана в состав Ирана. Высокопарный Ахмадинежад пока еще не высказался по поводу последнего пересмотра географических карт в Тегеране. Но азербайджанские официальные лица выражают серьезную обеспокоенность, хотя Иран уже шумел насчет аннексии Азербайджана, когда тот обрел независимость в конце холодной войны.

На сей раз ситуация отличается тем, что Азербайджан превратился в динамичного регионального игрока, проводящего самостоятельную политику и поддерживающего тесные отношения не только с США и странами НАТО, но и с Израилем. У Азербайджана есть соглашения о поставке военной техники и о военном сотрудничестве со злейшим врагом Ирана. Не вынося этот вопрос на официальный уровень, американские и израильские политологи обсуждают возможность использования азербайджанской территории в качестве района сосредоточения войск или пункта дозаправки авиации на тот случай, если дело дойдет до войны с Ираном. У Израиля и Азербайджана есть совместная программа, в рамках которой в Азербайджане налажено производство беспилотных летательных аппаратов израильской конструкции.

Трудно винить Азербайджан за то, что он ищет союзников за пределами своего региона. Бывшие колониальные хозяева в Москве после распада Советского Союза постоянно пытаются запугивать азербайджанское руководство. А члены иранского кабинета министров заявляют, что в случае начала конфликта с Западом в число главных целей для нанесения ударов войдут стратегические объекты азербайджанской инфраструктуры, а именно построенные при поддержке США нефтепроводы, идущие из Баку к побережью Средиземного моря.

Агрессивное поведение Ирана в отношении соседних стран (а он уже не ограничивается нападками на Израиль) должно стать уроком для американского политического руководства при выработке стратегии противодействия ядерным устремлениям Тегерана. Оснащенный ядерным оружием Иран создаст угрозу существованию Израиля и спровоцирует гонку ядерных вооружений на всем Ближнем Востоке. Иранские лидеры скорее всего начнут размахивать своим ядерным оружием, выбивая уступки из слабых соседей, в том числе - из Азербайджана, Ирака и Бахрейна. США при выработке своей стратегии должны по максимуму включить в нее эти соседние страны. Совершенно недопустимо, когда иранские руководители открыто угрожают аннексировать Азербайджан, как недопустимы и их угрозы уничтожить Израиль.

Александрос Петерсен - автор книги The World Island: Eurasian Geopolitics and the Fate of the West («Мировой остров: евразийская геополитика и судьба Запада»).

Оригинал публикации: Iran Threatens Azerbaijan

[Dismiss]

Азербайджан и Иран выходят на тропу войны

Чего и следовало ожидать
Высказанные в парламенте Ирана мысли против Азербайджана нелицеприятны. Как передает Salamnews, об этом заявил глава МИД АР Эльмар Мамедъяров, комментируя участившиеся высказывания отдельных иранских парламентариев касательно Азербайджана. По его словам, вряд ли из этого вопроса извлекут урок. В связи с этим в настоящее время Посольство Азербайджана в Иране проинструктировано, ведется разбирательство.
При этом, как сообщает Trend, по мнению министра иностранных дел, маловероятно, что иранское руководство могло допустить недружественные действия по отношению к Азербайджану. “Я не верю, что руководство Ирана может допустить такие недружественные шаги в отношении Азербайджана”, – сказал Э.Мамедъяров. По словам министра, в настоящее время Баку изучает этот вопрос.
Итак, попытаемся рассмотреть причины и последствия, в том числе и правовые возникновения “азербайджанского” фактора во взаимоотношениях между Азербайджанской Республикой и Исламской Республикой Иран.
Во-первых, начну с правовых последствий. Даже если иранский парламент денонсирует Гюлистанский и Туркманчайский мирные договора, это не будет иметь никаких международно-правовых последствий. Гюлистанский мирный договор (1813 год) завершил русско-персидскую войну 1804-1813 годов. Договор оформил включение в состав России Дагестана, Грузии, Имеретии, Гурии, Мингрелии, Абхазии, а также Карабахского, Гянджинского, Шекинского, Ширванского, Дербентского, Кубинского, Бакинского и Талышского ханств. Договор предоставлял России исключительное право иметь военный флот на Каспии. Русские купцы получили право свободной торговли в Иране, а иранские – в России.
Туркманчайский договор (Туркманчайский трактат) 1828 года – мирный договор между Россией и Ираном, завершивший русско-персидскую войну 1826-1828 годов. Подписан 10 (22 февраля) в деревне Туркманчай (близ Тебриза). Договор подтверждал территориальные приобретения России по Гюлистанскому мирному договору 1813 года. По Туркманчайскому договору к России также отходили Эриванское и Нахичеванское ханства. Также Персия обязалась не препятствовать переселению армян в русские пределы. На Персию налагалась контрибуция в 20 млн. руб. серебром. Подтверждалось исключительное право России держать военный флот на Каспийском море.
Дело в том, что самих этих договоров в качестве международно-правовых документов, регулирующих межгосударственные отношения, по сути, давно не существует.
Первое – государств, подписавших это соглашение, самих давно не существует. Российская империя перестала существовать в 1917 году. Как сообщают исторические источники, только в период тюркской династии Каджаров, которая правила страной с 1795 по 1925 год и предшествовала последней в персидской истории монархической династии Пехлеви, страна, известная в мире как Персия, тем не менее, официально называлась Ираном. А именно Высочайшее Государство Иран (Dowlat-e Eliyye-ye Iran). Но во внешнем мире название страны переводили как Персия.
При династии Пехлеви (правила с 1925 по 1979 год) Иран официально именовался Шаханшахское Государство Иран (Доулат Шоханшохи-йе Ирон), где в названии используется древний титул персидских правителей “шахиншах” (“царь царей”).
С 1979 года, после падения монархии, страна официально называется Исламская Республика Иран (Джомхури-йе Эсломи-йе Ирон).
И только в 1935 году первый иранский правитель из династии Пехлеви – Реза – обратился с письмом в Лигу Наций с просьбой использовать для названия своей страны слово “Иран” (Eran) вместо термина “Персия”. Он обосновал это тем, что внутри его страны для обозначения того, что известно в мире как Персия, употребляется слово “ирани” (термин происходит от “страна ариев”, восходящего к самоназванию племени ариев).
Шах Реза Пехлеви отмечал, что “персы – это лишь одна из нескольких индоиранских этнических групп в Иране. То есть, по большому счету, почти с 1935 года речь шла не о национальном государстве в современном понимании этого слова, а о династийном. Сегодня же мы вообще имеем дело с теократической республикой.
Необходимо также учесть, что географические границы этого государства менялись не только в результате русско-персидских войн ХIХ века.
Второе – в последующем появилось множество международно-правовых документов, регулирующих взаимоотношения государственных образований, возникших на указанных территориях, между собой и мировым сообществом. Достаточно вспомнить процесс создания и развала СССР. Результаты как первого, так и второго процессов были признаны международным сообществом в целом и Ираном, в частности. Стоит напомнить, что СССР как создали, так и развалили формально независимые государства. Некоторые из них, например, Украина и Беларусь, даже в период существования СССР были представлены в ООН.
Точно так же международное сообщество в лице ООН признала денонсацию соглашения о создании СССР и появление новых независимых государств. Проще говоря, Иран, согласно Уставу ООН, признал независимость и территориальную целостность Азербайджана, Грузии и Армении, то есть территорий, которые были охвачены когда-то вышеупомянутыми мирными договорами.
Таким образом, нынешний международно-правовой статус Азербайджана, Грузии и Армении регулируется не вышеупомянутыми мирными договорами, а другими документами, притом признанными самим Ираном.
Третье – ни принцип деколонизации, ни принцип самоопределения народов, ни принцип объединения разделенных народов и нации, по крайней мере, в предлагаемой иранскими парламентариями плоскости, не могут быть применены к данной проблеме.
Итак, даже в случае денонсации вышеупомянутых мирных договоров между Российской империей и Ираном с международно-правовой точки зрения никак не позволяет обосновать законность притязаний ИРИ в отношении этих территорий. То есть любые подобные инициативы будут оценены международным сообществом как необоснованные территориальные претензии в отношении международно признанных, в том числе и со стороны самой ИРИ, независимых государств.
Во-вторых, безусловно, существуют серьезные политические последствия использования “азербайджанского” фактора в межгосударственных отношениях. Комментируя эту информацию для Vesti.Az, политолог, бывший госсоветник Азербайджана по внешнеполитическим вопросам Вафа Гулузаде назвал намерения иранских депутатов полным бредом.
“Азербайджан не из тех стран, с которыми Иран может позволить себе говорить на таком языке. Мы не собираемся снова терять свои территории”, – подчеркнул В.Гулузаде. По его словам, Иран все еще грезит экспортом своей исламской революции в Азербайджан.
“Необразованные муллы, засевшие в спецслужбах Ирана, плохо знают характер азербайджанского народа, который никогда не согласится жить при подобных порядках, кстати, поднадоевших и самим иранцам”, – считает политолог.
В.Гулузаде посоветовал не забывать, что Иран всегда был верным союзником врага нашей страны – Армении. “Именно тогда, когда Азербайджан совместно с Турцией закрыл все воздушное пространство Армении, Тегеран спас Ереван, открыв для него свою территорию, что способствовало сохранению оккупации азербайджанских территорий Арменией”, – заключил он.
Глава центра политических исследований “Атлас” Эльхан Шахиноглу уверен в том, что Иран желает запугать Азербайджан. “В ИРИ не хотят понимать, что это может иметь для Тегерана эффект бумеранга. Допустим, что Тегеран против прозападной и произраильской ориентации Азербайджана. Но такими шагами ИРИ больше приближает Азербайджан к Западу”, – отметил эксперт. По его словам, в ИРИ сильно обеспокоены активностью населения Южного Азербайджана.
“Дальновидные” иранские депутаты решили, что с проблемой можно покончить, только если надавить на Азербайджан. Но все будет с точностью до наоборот. Такая позиция в отношении Азербайджана медленно, но верно отдаляет Южный Азербайджан от ИРИ”, – резюмировал он.
Политолог, руководитель Центра экономических исследований Института глобализации и социальных движений (РФ) Василий Колташов считает, что этим шагом Иран показал, что не слишком высоко ставит суверенитет Азербайджана и готов, при необходимости, к войне. “Иного способа “восстановить свои права” ИРИ не дадут. Но это угроза пока призрачна. Если же Иран захочет опереться на исторические границы, то, например, персидская империя Сасанидов владела и частью российского Дагестана, Арменией, Сирией, Ираком и Афганистаном. И это была еще не самая большая персидская по характеру знати держава. Но это все уже не имеет никакого значения. Границы там, где они есть, и добровольно их сдвигать никто не станет”, – резюмировал он.
Руководитель департамента конфликтологии и миграции Института мира и демократии, азербайджанский конфликтолог Ариф Юнус считает заявления иранских депутатов частью пропагандистской войны ИРИ.
“Не стоит на это обращать внимания. Такая информация нацелена на создание паники в азербайджанском обществе”, – считает А.Юнус.
Политолог, главный эксперт Американо-азербайджанского фонда содействия прогрессу Алексей Синицын также уверен, что все заявления иранских парламентариев о “воссоединении азербайджанских территорий с Ираном” надо рассматривать как эпизоды информационной войны, которую графически можно было бы выразить синусоидой. “Сейчас обе страны находятся на вершине зубца. Но это только отчасти объясняется президентскими избирательными кампаниями в обоих государствах. Не менее важно то, что Тегеран, несмотря на все санкции, в политическом формате чувствует себя все более уверенно. Соединенные Штаты фактически не скрывают, что военная операция против Ирана для них потеряла актуальность – слишком много проблем с выводом войск из Афганистана и ситуацией в Юго-Восточной Азии. Более того, если Иран в развитии своей ядерной программы остановится у т.н. “красной черты” (а он готов к этому), администрация президента Обамы со скрипом, но пойдет на некоторую нормализацию отношений с Ираном. В Тегеране это хорошо понимают, а отсюда и ощущение “свободы рук”, когда, демонстрируя претензии на региональное лидерство, можно оказывать давление на соседей. Вопрос в том, насколько оно серьезное. Полагаю, что не следует драматизировать ситуацию с заявлениями иранских парламентариев. Речь идет только о законопроекте, который никогда не превратится в закон. А если и превратится, то никакой силы в контексте международного права иметь не будет. Но демарш Тегерана остается демаршем. Однако не думаю, что Баку нужно принимать этот конфронтационный вызов. На новом витке напряженности в азербайджано-иранских отношениях Запад, может быть, и окажет Баку какую-то поддержку, но она будет только моральной”, – подчеркнул он.
Безусловно, использование “азербайджанского” фактора, притом с обеих сторон, имеет конкретную геополитическую “привязку”. Но вряд ли дело в том, что из-за нейтрализации внешней угрозы Иран начал чувствовать себя более уверенно и может демонстрировать претензии на региональное лидерство. Скорее, наоборот. Государства, имеющие серьезные, а главное – реальные ресурсы в конкретном историческом отрезке времени на региональное лидерство, действуют иначе. По крайней мере, не выдвигают абсурдных проектов.
Скорее всего, в Тегеране прекрасно осознают, что с каждым днем кольцо вокруг Ирана все более сужается. Первое – вывод войск из Афганистана освобождает ресурсы, в том числе и финансовые, так необходимые для реализации силовой операции в отношении Ирана.
Второе – даже самые стойкие антизападники не верят в то, что Башару Асаду в Сирии удастся удержаться у власти. Уход Б.Асада с политической арены ослабит позиции Ирана на Ближнем Востоке, особенно на палестинское движение.
Третье – пока существует нынешний режим в Иране, Тегеран является постоянным источником угрозы появления антизападных в целом и антиамериканских, в частности, региональных блоков, притом на религиозной основе, то есть используя шиитский фактор. К примеру, в Вашингтоне всегда считали нынешнего премьер-министра Ирака Аль-Малики проамерикански настроенным арабским националистом. Но, как только большая часть коалиционных войск покинула Ирак, тегеранский режим попытался прибрать к рукам шиита Аль-Малики, притом совсем не безуспешно. И Вашингтону приходится прилагать огромные усилия для того, чтобы удержать Ирак в сфере собственного влияния.
Одним словом, Тегеранский режим является источником постоянной угрозы американским интересам в регионе.
Четвертое – как не раз отмечала наша газета, независимо от того, хотел того или нет, Азербайджан оказался в антииранской коалиции. По крайней мере, уж точно так считают в Тегеране. Скорее всего, происходящее, притом с обеих сторон, является информационной подготовкой к возможному резкому обострению двусторонних отношений.
Пятое – Вашингтон крайне заинтересован не просто в уничтожении иранской ядерной программы, но и в смене тегеранского режима, который является источником постоянной угрозы для американских интересов в регионе. По большому счету, американцам надо было начинать с Ирана. Но сегодня достичь этой цели можно тремя путями: сменой власти в результате революции, силовой акции и, наконец, силовой акции и плюс стимулирования национальных движений азербайджанцев, курдов, арабов и так далее. Проще говоря, речь идет о развале иранской империи.
В-третьих, существуют и объективные причины постоянного возникновения “азербайджанского” фактора в качестве раздражителя во взаимоотношениях Ирана с другими государствами, в том числе и с Азербайджаном.
Существование крупных национальных общин в составе одного государства всегда является проблемой для нации, которая считает себя титульной. В данном случае речь идет о персах и о многомиллионной общине азербайджанских тюрок. Но и это не все…
Кроме всего прочего, многомиллионная азербайджанская община считает себя и государствообразующим этническим элементом в Иране. Это уже большая проблема для персов. Раньше подобные проблемы решались, в том числе народами, которые считают себя цивилизованными, к примеру, англосаксами, путем этнических чисток и полной ассимиляции. В результате этого исчезли многие народности. Сегодня действовать подобным образом как-то неприлично. Для решения, грубо говоря, национального вопроса используется так называемая мягкая ассимиляция, интеграция, то есть поиск вариантов совместного сосуществования в рамках единого государства, и, наконец, “развод”.
Реализация первых двух вариантов в отношении азербайджанцев вряд ли возможна. Азербайджанских тюрок слишком много, притом как внутри Ирана, так и за его пределами, чтобы их “переварить”. Также трудно найти вариант сосуществования по той простой причине, что азербайджанцы считают себя государствообразующим этническим элементом, то есть титульной нацией.
То есть развал Ирана – это объективно и постоянно существующий вызов без всякой ситуативной геополитической “привязки”, что является реальным источником противоречий между Азербайджанской Республикой и ИРИ. Вот тут именно можно применить и принцип самоопределения народов, и принцип объединения разделенных народов.
Некоторые эксперты пытаются обосновать недопустимость использования “азербайджанского” фактора во взаимоотношениях с Ираном существованием карабахского конфликта. Но применение того или иного принципа в урегулировании конкретного конфликта обусловлено, во-первых, интересами, во-вторых, возможностями, а не требованиями международного права. Именно поэтому заявляют, что каждый конфликт индивидуален. В одном случае территориально-этнический конфликт решается посредством применения принципа права народов на самоопределение, а в другом – акцент делается на территориальную целостность. Универсальных правил нет.
Проще говоря, время от времени появляется шанс. Остается только умело воспользоваться этим шансом, то есть совместить свои и “чужие” интересы и возможности…
Рауф Миркадыров
11 Апр 2013

[Turku Kettola]

Но сегодня достичь этой цели можно тремя путями: сменой власти в результате революции, силовой акции и, наконец, силовой акции и плюс стимулирования национальных движений азербайджанцев, курдов, арабов и так далее. Проще говоря, речь идет о развале иранской империи.

Последнее что хотят американцы - это развалить Иран. Поиграть в игры могут, но развалить не захотят.

Наоборот - больше всего они не хотят создания обьединенного тюркского государства в союзе с Турцией.

[Mixail]

Сообщение от Turku Kettola

Последнее что хотят американцы - это развалить Иран. Поиграть в игры могут, но развалить не захотят.

Наоборот - больше всего они не хотят создания обьединенного тюркского государства в союзе с Турцией.

Ну да. Огузы разделены на Турцию, Иран, Туркмению и Азербайджан и еще сколько то раскинуто по окружным территориям. Кому взбредет голову сейчас дать шанс на объединение...

[Dismiss]

Хасан Рухани прибыл в Азербайджан с официальным визитом
7 Авг в 11:39

Президент Ирана Хасан Рухани прибыл с визитом в Азербайджан, ожидается его встреча в Баку с азербайджанским коллегой Ильхамом Алиевым.

"Президент Ирана Хасан Рухани в воскресенье прибыл с официальным визитом в Азербайджан. В международном аэропорту Гейдар Алиев, где развевались государственные флаги двух стран, в честь высокого гостя был выстроен почетный караул. В аэропорту президента Ирана встречали первый заместитель премьер-министра Азербайджана Ягуб Эйюбов и другие официальные лица. Ожидается его встреча с руководством страны", - передает АПА.

В ходе визита президент Ирана проведет встречу с президентом Алиевым для обсуждения выполнения уже достигнутых соглашений в сферах торговли, промышленности, энергетики, культуры, в банковском секторе, в сфере телекоммуникаций, а также железнодорожного транспорта.

Ранее сообщалось, что Рухани прибудет в Баку для участия в переговорах с азербайджанским и российским президентами Алиевым и Владимиром Путиным. Ожидается, что в ходе встречи будут обсуждаться вопросы расширения трехстороннего сотрудничества в сферах торговли, энергетики, телекоммуникаций, окружающей среды, транспорта, борьбы с терроризмом.

Планируется, что Путин и Рухани также проведут завтра двустороннюю встречу.

[Dismiss]

Ильхам Алиев: отношения Азербайджана и Ирана находятся на пике
7 Авг в 15:16

Сегодня в Баку по завершении встречи один на один состоялась встреча президента Азербайджана Ильхама Алиева с президентом Ирана Хасаном Рухани в расширенном составе с участием делегаций обеих стран.

Президент Азербайджана поприветствовал президента Ирана Хасана Рухани.

"Уважаемый господин президент, уважаемые гости, еще раз сердечно приветствую вас, добро пожаловать в Азербайджан. Мы придаем очень большое значение вашему визиту, и уверен, что визит будет очень успешным и придаст новый толчок развитию наших связей. Я рад, что мы часто встречаемся. В феврале этого года я находился с официальным визитом в Иране, сегодня вы совершаете официальный визит в Азербайджан. Это само по себе показатель", - сказал президент Ильхам Алиев, передает Тернд.

По словам президента Азербайджана, это показывает, что связи между двумя странами стремительно, успешно развиваются и находятся на самом высоком пике.

"Сегодня во время двусторонней встречи мы обсудили многие вопросы, обсудили и политические, и экономические, и другие вопросы, и видим, что между нами очень большое взаимопонимание. На основании этого взаимопонимания мы строим свои отношения. Очень рад, что в течение последних лет ирано-азербайджанские связи очень стремительно развиваются. Может быть, этот период - период стремительного развития в истории, в нашей 25-летней истории. За несколько месяцев, прошедших с февраля, были решены многие вопросы и в экономической сфере, и в транспортной сфере, и в сфере энергетики. И уверен, что, как результат вашего визита, будет обеспечено развитие связей", - сказал Ильхам Алиев.

"Я очень рад, что вы приехали в Азербайджан в сопровождении большой делегации, и, естественно, члены делегации налаживают друг с другом связи, связи будут еще более углубляться. Ирано-азербайджанские связи и дальше будут успешно развиваться на основе дружбы и братства. Еще раз добро пожаловать", - сказал президент Азербайджана.

После завершения встречи в расширенном составе при участии президентов двух стран состоялась церемония подписания ряда документов.

Между правительством Азербайджана и правительством Ирана подписан Протокол намерений о сотрудничестве в сфере реализации Международного транспортного коридора "Север-Юг", между министерством связи и высоких технологий Азербайджана и министерством связи и информационных технологий Ирана - Меморандум взаимопонимания о сотрудничестве в сфере электронной безопасности, между Государственным комитетом стандартизации, метрологии и патентам Азербайджана и Институтом стандартов и промышленных исследований Ирана - Меморандум взаимопонимания в сферах стандартизации, метрологии, оценки соответствия и аккредитации.

Также были подписаны между министерством культуры и туризма Азербайджана и Организацией культурного наследия, ремесел и туризма Ирана Программа реализации в сфере туристического сотрудничества на 2016-2019 годы, между правительством Азербайджана и правительством Ирана - Соглашение о сотрудничестве в сфере защиты и карантина растений, между Центральным банком Азербайджана и Центральным банком Ирана - Меморандум о взаимопонимании.

После церемонии подписания документов президенты Азербайджана Ильхам Алиев и Ирана Хасан Рухани выступили с заявлениями для печати.

[Dismiss]

Иран – Россия – Азербайджан: запрос на прагматическую кооперацию

10.08.2016

8 августа 2016 года в Баку прошел трехсторонний саммит президентов России, Азербайджана и Ирана. В ходе встречи лидеров трех государств был рассмотрен широкий спектр проблем, начиная от энергетической безопасности до урегулирования этнополитических конфликтов и противодействия терроризму.

По итогам переговоров была принята декларация, в которой стороны выразили приверженность «всестороннему развитию равноправного и взаимовыгодного сотрудничества», а также заявили о готовности «углублять и расширять политический диалог на различных уровнях» по темам, представляющим для Баку, Тегерана и Москвы «взаимный интерес».

Таким образом, все полагающиеся по протоколу слова сказаны. Высокие стороны продемонстрировали готовность к всесторонней кооперации. Но означает ли это складывание некоей региональной группы влияния в Евразии, способной оказывать воздействие на социально-экономические процессы и безопасность в Кавказско-Каспийском регионе и на Ближнем Востоке? Можно ли говорить о том, что Россия готова подвергнуть коррекции свои приоритеты в отношении нагорно-карабахского урегулирования? После апрельской эскалации и в Армении, и в Азербайджане, и в самой России было немало спекуляций на тему «ускорения» мирного процесса под российской эгидой?

Ответы на вопросы, поставленные выше, лучше всего начать с определения общих точек и разночтений во внешнеполитических подходах России, Азербайджана и Ирана. С одной стороны, все три страны трудно назвать союзниками. Азербайджан вовлечен в многочисленные инфраструктурные и энергетические проекты, которые рассматриваются как альтернатива «энергетическому доминированию» РФ. По словам известного эксперта вашингтонского Центра стратегических и международных исследований Джеффри Манкоффа, «в зависимости от развития мировых энергетических рынков в ближайшее десятилетие или около того значение поставок каспийских энергоресурсов для Европы может пойти на убыль. Но США все же будут поддерживать трубопроводы через Южный Кавказ как средство для обеспечения геополитического плюрализма». Читай: конкуренции российским энергетическим проектам. Баку также не проявляет особого интереса к вхождению в Евразийский экономический союз (впрочем, соображения «национального эгоизма» определяют и азербайджанский подход к сотрудничеству с Евросоюзом, который строится на принципе избирательной выгоды). А его членство в ОДКБ вместе с Арменией в условиях неурегулированного нагорно-карабахского конфликта было бы просто нонсенсом. Прежде всего, с точки зрения эффективности решения проблемы, являющейся приоритетом для Баку.

Не стоит забывать и такой острый сюжет, как «территориальная целостность». Отсюда и крайняя осторожность Азербайджана по «крымскому вопросу», а также по Абхазии и Южной Осетии, и крайняя заинтересованность в развитии двухсторонних отношений с Украиной и Грузией. Обе страны рассматриваются официальным Баку в качестве приоритетных партнеров. Естественно, азербайджанские власти с недоверием смотрят на российско-армянские отношения, которые видятся как помеха для развязывания карабахского узла на выгодных для прикаспийской республики условиях.

Свои сложности есть и в российско-иранских отношениях. Во-первых, декларации об общности взглядов и неприятии американского глобального гегемонизма не подкрепляются солидным экономическим фундаментом. Налицо ножницы между желаемым и действительным. Во-вторых, официальный Тегеран в отличие от России является противником раздела Каспия, настаивая на равных правах на его акваторию. Если же говорить о конфликтах в Закавказье и на Украине, то известный тегеранский эксперт Кайхан Барзегар применительно к ним использовал такую удачную метафору, как «активный нейтралитет». Если переводить с дипломатического стиля на обычный язык, то присутствует готовность использовать противоречия между Россией и Западом в своих интересах.

В настоящее время острота азербайджано-иранских противоречий не столь заметна. Значительную роль в улучшении двусторонних отношений соседних государств сыграли лично президенты Ильхам Алиев и Хасан Роухани. Тем не менее, такие вопросы, как распространение религиозного иранского влияния в Азербайджане, тесные связи Баку с Западом и НАТО (пускай и ориентированные, прежде всего, на Турцию), определенные проблемы создают. Тот же Тегеран, несмотря на поддержку территориальной целостности соседней страны (кстати, Исламская республика также отказалась признать независимость Абхазии и Южной Осетии), последовательно выступает против военного решения нагорно-карабахского конфликта. Это также не слишком вдохновляет Баку, где не закрывают для себя возможности для реванша при определенных условиях. Как и в случае с Россией, Азербайджан с опаской смотрит на ирано-армянскую кооперацию и готовность к ее углублению во взаимных интересах Еревана и Тегерана.

Следовательно, считать Иран, Россию и Азербайджан союзниками вряд ли возможно. И какими бы продуктивными ни были переговоры в Баку, и какой бы многообещающей ни была итоговая декларация саммита, союзнический характер отношений или формирование некоей «оси» в ближайшее время не представляется возможным. Однако у всех трех стран есть общее меню. И Тегеран, и Москва, и Баку крайне скептически относятся к практикам вмешательства внешних сил во внутренние дела стран, переживающих этно-конфессиональные проблемы и конфликты. И в данном контексте у трех стран можно нащупать общий интерес к разрешению сирийского кризиса. Модель «Асад должен уйти» воспринимается элитами трех государств порой слишком буквально, как паттерн, применимый к ним самим. Все три страны объединяет неприятие запрещенного в РФ «Исламского государства» и джихадистских группировок, нацеленных на дестабилизацию Кавказа, Центральной Азии и Ближнего Востока.

И Иран, и Азербайджан, и Россия (впрочем, каждый по разным мотивам и причинам) были бы заинтересованы в дозированной «вестернизации» Закавказья. Для Баку интересны совместные энергетические проекты с американскими и европейскими компаниями, но не приемлем дидактизм в деле защиты прав человека и внутриполитических стандартов вообще. Тегеран рассматривает миротворчество Запада в Нагорном Карабахе как попытку «окружения» Ирана, отсюда и неприятие «обновленных мадридских принципов», и заявления о необходимости альтернативного решения конфликта с помощью исключительно региональных акторов. Россия же воспринимает постсоветское пространство как сферу своих особых интересов и рассматривает политику Запада как «игру с нулевой суммой», то есть целенаправленное вытеснение ее из регионов особой стратегической важности. Но самое, пожалуй, главное – это стремление Ирана, РФ и Азербайджана к снижению региональной и международной турбулентности. При выборе между демократизацией и стабилизацией три государства предпочитают последнюю как модель с меньшим количеством возможных рисков.

Сколь важными для бакинского саммита были вопросы обеспечения региональной безопасности? Если пытаться выискивать в итогах трехстороннего форума какие-то революционные прорывы, то преувеличивать его результаты не следует. Но если не ставить себе максималистских планок, оценивать событие не в контексте завышенных ожиданий, а в соответствие с формулой о политике, как «искусстве возможного», то на несколько важных тезисов стоило бы обратить особое внимание. И, прежде всего, на оценки перспектив нагорно-карабахского урегулирования, прозвучавшие из уст президента РФ Владимира Путина. Российский лидер, не вступая ни с кем в полемику, фактически дезавуировал спекуляции и слухи относительно т.н. «плана Лаврова», которые, хотя и под разными другими именами, но циркулируют уже не первый год. Их суть в том, что Москва готова протолкнуть некий план урегулирования конфликта ускоренными темпами ради размещения в Карабахе миротворцев и присоединения Азербайджана к ЕАЭС. Между тем, в действительности Москва никогда не ставила своей целью механическое приращение интеграционной структуры. Как раз напротив, Кремль, замышляя евразийский проект, видел его не вторым СНГ и не клубом бывших республик СССР, а работающим объединением. Полагать же, что форсированное урегулирование карабахского конфликта каким-то чудом пасифицирует Армению и непризнанную НКР и принесет гармонию в Закавказье, могут только «геополитические теоретики», далекие от понимания сложностей и противоречий конкретного мирного процесса.

В Баку 8 августа Путин заявил о таком решении карабахского конфликта, которое будет, во-первых, «компромиссным», а во-вторых, «приемлемым для обеих сторон», что позволяло бы им чувствовать себя победителями. Поможет ли этому форсированная реализация некоего «плана Лаврова»? Риторический вопрос. Скорее всего, речь может идти о сложном согласовании и обеспечении решающей роли России (как минимум, сопоставимой с ролью других стран-сопредседателей Минской группы ОБСЕ) в достижении окончательного компромисса. Месседж конфликтующим сторонам был отправлен более чем четкий: Москва не превратится ни в азербайджанцев, ни в армян, и будет работать не абстрактно, а на свой интерес, который состоит в недопущении масштабной войны, чреватой не только многочисленными жертвами и приближением нестабильности к российским госграницам, но и вмешательством третьих сторон. Впрочем, особой новизны в этом подходе нет. Но после апрельской эскалации он сформулирован в наиболее концентрированном виде.

Схожим образом высказался и президент Хасан Роухани: «Любая проблема должна найти свое решение мирным путем. Иран всегда поддерживал территориальную целостность Азербайджана и выступал за мирное урегулирование вопроса. Если в наших руках будет возможность урегулирования конфликта, мы не откажемся». Вероятно, азербайджанские политики и эксперты, прежде всего, отметили тезис про поддержание «территориальной целостности страны». Однако, с нашей точки зрения, ключевыми тезисами иранского президента были слова о мирном урегулировании и готовности к посредничеству в этом процессе. Думается, и Москва при определенных обстоятельствах могла бы апеллировать к мнению Тегерана. Особенно в том, что касается аккуратности в выработке финальных моделей мирного урегулирования.

Если же говорить о президенте Ильхаме Алиеве, то в его словах главным было признание конструктивной роли России в переговорном процессе, а также позитивная оценка трехстороннего формата (РФ – Азербайджан – Армения), что дает Москве определенный кредит доверия. Думается, что аналогичный кредит будет дан России и в ходе переговоров между Владимиром Путиным и Сержем Саргсяном, запланированных на 10 августа.

Таким образом, бакинский саммит показал, что в таких регионах, как Закавказье, сегодня на первый план выходят не всеобъемлющие коалиции и блоки, а ситуативное и селективное взаимодействие. В него будут вовлекаться не только участники встречи в столице Азербайджана, но и Турция, и Запад (например, в процессе карабахского урегулирования), и другие страны региона. Не исключено, что и поверх имеющихся расхождений (как РФ и Грузия). И если такое прагматическое взаимодействие войдет в практику, то региональная безопасность хотя и не станет «окончательно и фактически» совершенной, но будет более устойчивой, чем сегодня.

Сергей Маркедонов – кандидат исторических наук, доцент кафедры зарубежного регионоведения и внешней политики РГГУ

[Dismiss]

Почему Азербайджан так важен для Ирана

16 май в 5:00 Caucasus Watch

Этой весной азербайджанская делегация во главе с министром иностранных дел Азербайджана Эльмаром Мамедъяровым побывала в Тегеране, где обсудила расширение экономического сотрудничества с Ираном. Визит состоялся на фоне попыток ИРИ отстоять свои основные внешнеполитические приоритеты, отмечает Caucasus Watch в материале Azerbaijan's strategic relevance for Teheran.

Хотя с исторической точки зрения у Ирана тесные связи с Кавказом, в настоящее время регион считается второстепенным во внешнеполитическом курсе ИРИ из-за ограничений, с которыми сталкивается Тегеран. Даже после распада СССР он распространял свое влияние главным образом на Ближнем Востоке. Многие аналитики рассматривали заключение Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) как новую возможность для Ирана укрепить внешнеполитические позиции за счет притока капитала и открытия международных рынков. В частности, Южный Кавказ представлялся подходящим регионом для реинтеграции Ирана в качестве важного экономического игрока.

Но оптимизм продлился недолго - СВПД был объявлен недействительным в 2018 году после прихода к власти нового президента США Дональда Трампа. Новая стратегия сдерживания пришла на смену усилиям администрации Обамы вернуть Иран на международную арену. Давление обновленных пакетов санкций и публичные заявления высокопоставленных официальных лиц США о возможности смены режима заставляет Тегеран продолжать определять свои внешнеполитические приоритеты. Что касается экспорта нефти и газа из страны, недавно компания Süddeutsche Zeitung сообщила, что со 2 мая правительство США приостановило действие санкционных освобождений и хочет ввести меры против государств, которые не соблюдают нефтяное эмбарго.

Сложное экономическое положение Ирана

Нынешняя экономическая ситуация представляет угрозу для иранского режима - социальные проблемы и экономические трудности уже привели к протестам в отношении руководства Али Хаменеи. Долгожданное восстановление экономики, вызванное прекращением санкций, было подавлено сочетанием низких цен на нефть и давлением новых санкций. Прекращение действия СВПД привело к рецессии с отрицательным экономическим ростом -1,5% в 2018 году и ожидаемым ростом -3,6% в 2019 году. В конце 2018 года МВФ прогнозировал дальнейшее увеличение и без того высокого уровня инфляции (март 2016 года - март 2018 года: 9-9,5%) из-за санкций. Вышеуказанные обстоятельства гарантируют, что способность Ирана расширять свое внешнее влияние будет серьезно ограничена в будущем.

Ближний Восток до сих пор считается главным театром иранской политики, поскольку Тегеран пытается снизить влияние американских союзников в регионе, формирует и развертывает военные группировки, удерживая их от прямых военных ударов по Ирану. Тем не менее последние сообщения о нехватке средств для финансирования таких групп как "Хезболла", занимающих приоритетное место в стратегической повестке дня Тегерана, указывают на то, что иранский режим сворачивает свою деятельность.

Кроме того, во второй половине 2018 года в Иране прошли многочисленные протесты, угрожавшие безопасности режима. В такие периоды Тегеран стремится обеспечить стабильность в населенных меньшинствами районах, которые могут быть подвержены влиянию извне. В подобных обстоятельствах Иран сильно ограничен в действиях и вынужден удовлетворять основополагающие интересы в области безопасности в ущерб таким направлениям как экономические и дипломатические устремления на Южном Кавказе. Тем не менее хорошие двусторонние отношения с Азербайджаном все еще можно отнести к числу ключевых интересов Ирана в области безопасности по двум важным причинам.

Безопасность режима

Азербайджанцы - составляют около четверти населения этнически и религиозно неоднородного Ирана. Иранские азербайджанцы считаются наиболее интегрированным меньшинством в стране, главным образом за счет шиитской веры. Среди многочисленных иранских лидеров есть азербайджанцы. Сам аятолла Хаменеи - этнический азербайджанец, который любит говорить с делегатами из Азербайджана на их родном языке. Несмотря на это, иранские азербайджанцы часто подвергаются дискриминации со стороны персидских элит в Тегеране из-за этнической принадлежности. Иранский режим обеспокоен повторяющимися националистическими лозунгами во время спортивных и других общественных мероприятий. Было несколько инцидентов на играх тебризского футбольного клуба "Трактор Сази", а визит премьер-министра Армении Никола Пашиняна в Иран вызвал протесты со стороны иранских азербайджанцев после того, как он сфотографировался с армянской общиной на фоне плаката с лозунгом ”Нагорный Карабах принадлежит Армении”.

Подобные спонтанные вспышки сами по себе не представляют реальной угрозы для режима. Однако в период нестабильности и экономических волнений они могут перерасти в систематическую проблему. Однако до сих пор такие соображения поддерживались в основном американским истеблишментом в Израиле. Сам Баку проявляет осторожность в этом отношении.

Тем не менее подобные риски нельзя назвать надуманными. В Баку опасаются, что Иран может попытаться заявить права на Азербайджан как часть своей исторической шиитской сферы влияния. Реваншистские настроения особенно распространены в ультраконсервативной элите ИРИ. Публичные заявления бывшего кандидата в президенты аятоллы Саида Мухаммеда Бокири Харроси и депутата парламента Надира Гасипура о реинтеграции Азербайджана и пересмотре Гюлистанского и Туркманчайского мирных договоров, усиливают эти опасения. Кроме того, время от времени иранские чиновники публично критикуют светский курс Азербайджана.

Поддержка исламистских движений, Исламской партии Азербайджана, проиранского движения радикального богослова Талеха Багирзаде и тайные операции в Азербайджане также играют свою роль в этом вопросе. Предотвращенные нападения на посольства США и Израиля в 2012 году служат примером вышеуказанных иранских операций в Азербайджане.

С другой стороны, Тегеран вряд ли забыл публичные заявления из Баку о ”воссоединении” с Иранским Азербайджаном, озвученные правительством Народного фронта в 1990-х годах. Сообщения средств массовой информации о жестоком обращении с азербайджанцами со стороны иранских сил безопасности и связях Азербайджана с азербайджанскими группировками в Иране, также были источником беспокойства для Тегерана, хотя правительство в Баку не комментирует внутренние иранские дела на протяжении многих лет, и официально не поддерживает никаких контактов с сепаратистскими силами среди иранских азербайджанцев.

При правительстве Рухани двусторонние отношения неуклонно улучшались, а экономические связи укреплялись. Отношения между двумя странами были названы дружественными в 2015 году, а интерес Ирана к подключению к TANAP поддерживается в Баку. Все это привело к сокращению попыток подрывной деятельности и стабилизации ситуации в обоих государствах.

Национальная безопасность: Азербайджан в составе антииранской коалиции?

Азербайджан обладает особой значимостью из-за своего стратегического партнерства с Израилем и хороших отношений с США. У Баку исторически глубокие связи с Израилем, который одним из первых признал независимость Азербайджана в 1991 году. Израиль получает большую часть необходимой энергии за счет азербайджанского трубопровода ”Баку-Тбилиси-Джейхан” и поддерживает Баку в модернизации и обучении Вооруженных сил. Кроме того, существует активное соглашение об обмене и сотрудничестве в области военных технологий, включая сделку об экспорте различных израильских систем вооружения на сумму $1,6 млрд, заключенную в 2012 году. Говорят, в 2001 году тогдашний президент Гейдар Алиев заверил иранских руководителей, что не собирается пересматривать свои связи с США и Израилем, и любое давление со стороны Тегерана в этом отношении окажется неэффективным - Азербайджан никогда не станет исламской республикой иранского образца.

В 2012 году, в разгар израильско-иранской напряженности в отношении иранской ядерной программы, ходили слухи о секретном соглашении, предположительно позволявшем Израилю использовать азербайджанские объекты для нанесения воздушных ударов по иранским целям. Баку опроверг эти слухи.

Прогноз

Тегеран и впредь будет считать отношения с Азербайджаном приоритетными из-за вышеуказанных факторов, иначе по безопасности режима в Тегеране и национальной безопасности Ирана может быть нанесен серьезный удар. ИРИ постарается и далее сотрудничать с Азербайджаном в экономической и дипломатической плоскостях. В этом отношении TANAP - один из самых серьезных проектов, имеющий все шансы на реализацию. Существуют и другие многообещающие инфраструктурные инициативы, например, транспортный коридор ”Север-Юг”, который позволит Тегерану в будущем укрепить отношения с Азербайджаном. Начинается сотрудничество в области производства транспортных средств, а общий объем двусторонней торговли резко увеличился (на 73% в 2018 году). Таким образом, заявления официальных лиц Ирана и Азербайджана в ходе недавнего визита главы МИД Азербайджана Эльмара Мамедъярова о сотрудничестве в рамках таких всеобъемлющих проектов как развитие Международного коридора ”Север-Юг”, могут рассматриваться как нечто большее, чем просто слова. Иран будет стремиться утвердиться в качестве ключевого партнера для экономической интеграции Азербайджана в Евразию. Однако пока неизвестно, удастся ли это стране в условиях разворачивающихся санкций.

[Dismiss]

Тегеран предложил Баку вернуться от конфронтации к диалогу
13 окт в 10:29
Евгения Сватухина, Андрей Петров

Министр иностранных дел Азербайджана Джейхун Байрамов провел телефонные переговоры со своим иранским коллегой Хусейном Амиром Абдоллахияном.

Как сообщает пресс-служба азербайджанского внешнеполитического ведомства, стороны обменялись мнениями о нынешнем состоянии отношений между странами и отметили, что наблюдаемая в последнее время риторика не соответствует достигнутому уровню сотрудничества. Министры подчеркнули, что все разногласия должны решаться в переговорном порядке.

Также главы ведомств указали на важность сохранения принципа уважения территориальной целостности и суверенитета стран. Далее министры пришли к соглашению обсудить вопросы, связанные с транзитом через территорию Азербайджана, путем прямых контактов между соответствующими государственными органами. Кроме того, были затронуты вопросы, представляющие взаимный интерес.

В свою очередь пресс-служба МИД Ирана, освещая характер переговоров, также делает акцент на том, что одной из ключевых, затронутых министрами тем, является необходимость взаимного уважения независимости, суверенитета и территориальной целостности стран.

"Тегеран и Баку связывают давние отношения. Обе страны должны решать возможные разногласия за столом переговоров и развивать двустороннее сотрудничество ", - подчеркнул в ходе разговора с коллегой Абдоллахиян.

Как отметил в беседе с корреспондентом "Вестника Кавказа" эксперт Российского совета по международным делам, журналист ИД "Коммерсантъ", политолог Алексей Наумов, Иран предпочел свернуть негативную риторику благодаря ответной реакции Азербайджана.

"Первоначально, когда конфронтация только начала нарастать и Иран пошел в мощное вербальное наступление, Азербайджан не провоцировал отношения и занимал защитную позицию, подчеркивая, что на азербайджанских территориях нет никаких израильских подразделений. Ситуация поменялась из-за информационной контратаки из Баку, когда по соцсетям разошелся ролик, где рассказывалось, как иранцы во время Второй Карабахской войны шли около Зангелана и остановили на какое-то время наступление азербайджанской армии. Затем был твит азербайджанского посольства в Тегеране с израильским автоматом. Так Азербайджан показал, что не станет мириться с неожиданной и резкой риторикой Ирана", - пояснил он.

"Как только стало видно, что ситуация движется к началу более или менее оформленного конфликта, прояснились и иранские интересы. Проблемы, которые хочет решить Иран, вербальными наступлениями не решить, а на военный конфликт он не пойдет, так как война в регионе никому не нужна. Иран находится в довольно тяжелой геополитической ситуации: все больше государств, которые с ним граничат, устанавливают или укрепляют отношения с Израилем. Иран к этому не готов, и новый иранский президент, видимо, посчитал необходимым зафиксировать это недовольство и как-то попытаться отвадить соседей от общения с Израилем. Выпад против Азербайджана был во многом продиктован именно этим – трудностями в геополитике", - обратил внимание Алексей Наумов.

"Однако стратегия вербальной атаки не сработала. Азербайджан не только не стал идти на поводу у Ирана, но и показал готовность предъявить ответные претензии. Иранское руководство поняло, что так вести себя бесполезно, что делать так не нужно, так как ситуация для Тегерана лишь ухудшится, и решило свернуть негативную риторику. Противостояние с Азербайджаном Ирану не нужно – у ИРИ осталось не так много друзей и партнеров в мире. Так что сейчас мы видим осознание ошибки и отказ от провокативной линии поведения", - добавил политолог.

Эксперт РСМД подчеркнул, что Ирану было бы выгодно участвовать в проектах возрождения освобожденных территорий Азербайджана. "В частности, есть проекты восстановления электроснабжения и водоснабжения на освобожденных территориях. Также есть довольно давно предложенный проект гармонизации электросетей России, Ирана и Азербайджана. Есть целый ряд других проектов экономического взаимодействия, как транспортный коридор "Север-Юг". Поскольку влияние Азербайджана в регионе растет, Ирану было бы выгодно заручиться новыми контрактами, а не идти на противостояние. Сейчас мы видим, что экономика восторжествовала над бесперспективной политической линией на конфронтацию", - заключил Алексей Наумов.