Ходжалы: как это было

[Dismiss]

Трагедия в Ходжалы не получила адекватной оценки мирового сообщества - Сейм Литвы

24 ФЕВРАЛЯ 2015

Трагедия, произошедшая в азербайджанском городе Ходжалы, все еще не получила адекватной оценки мирового сообщества.

Об этом говорится в обращении членов Сейма (парламента) Литвы в связи с очередной годовщиной Ходжалинского геноцида, сообщает во вторник посольство Азербайджана в Литве.

В сообщении отмечается, что 51 депутат Сейма Литвы принял обращение в связи с очередной годовщиной Ходжалинского геноцида.

Обращение подписали 26 депутатов от Социал-демократической партии Литвы, которая составляет большинство в правящей коалиции. Остальные подписавшие обращение являются членами оппозиционного "Союза Отечества" - христианскими демократами и членами других политических партий.

«Нагорно-карабахский конфликт является одним из самых трагических в истории ХХ века, который разрушил миллионы судеб граждан Азербайджана. В результате конфликта пятая часть территории Азербайджана - Нагорный Карабах и семь прилегающих к нему районов - была оккупирована армянскими вооруженными силами, более одного миллиона азербайджанцев стали беженцами в собственной стране. Совет безопасности ООН принял четыре резолюции (за №№ 822, 853, 874, 884), которые предписывают вооруженным силам Армении покинуть азербайджанские земли. Тем не менее, эти резолюции до сих пор не выполнены», - говорится в обращении.

В обращении отмечается, что 26 февраля 2015 года исполняется 23 года со дня трагедии в Ходжалы, которая стала итогом военных действий вооруженных сил Армении против мирного населения азербайджанского города и в результате которой погибли 613 человек.

«Массовое убийство сотен мирных азербайджанцев в небольшом городе Ходжалы в Азербайджане является одним из самых страшных преступлений против человечества. Хладнокровный обстрел жителей города, которые пытались покинуть его по гуманитарному коридору, привел к многочисленным жертвам, большинство которых составляли старики, женщины и дети. События в Ходжалы являются одной из самых ужасных трагедий ХХ века. Однако, несмотря на то, что события в Ходжалы нашли свое отражение в публикациях международных СМИ и отчетах международных правозащитных организаций, таких как „Human Rights Watch“, они все еще не получили адекватной оценки со стороны мирового сообщества», - подчеркивается в обращении.

«От имени группы Сейма Литвы по межпарламентским связям с Азербайджаном мы выражаем глубочайшие соболезнования Азербайджанскому государству, нации в связи с трагическими событиями [в Ходжалы]. Мы осуждаем любые действия, направленные против человечества. Литовская Республика всегда поддерживала территориальную целостность Азербайджанской Республики и призывает соблюдать резолюции международных организаций для того, чтобы вывести армянские войска с территории Азербайджана», - говорится в обращении.

25-26 февраля 1992 года армянскими вооруженными формированиями при поддержке расквартированного в Ханкенди 366-го российского мотострелкового полка против жителей азербайджанского города Ходжалы был осуществлен акт геноцида. В результате кровавой расправы над мирными населением было убито 613 человек, 487 человек было ранено, 1275 взято в плен. Многие из них не вернулись из плена, об их судьбе ничего не известно. После вывода 366-го полка из Ханкенди военная техника, принадлежавшая ему, в основном, досталась армянским сепаратистам.

Конфликт между двумя южно-кавказскими странами возник в 1988 году ввиду территориальных претензий Армении к Азербайджану. Нагорный Карабах и семь прилегающих к нему районов - 20 процентов территории Азербайджана - находятся под оккупацией вооруженных сил Армении.

В мае 1994 года стороны достигли режима прекращения огня, и до сих пор под эгидой Минской группы ОБСЕ и при сопредседательстве России, Франции и США ведутся пока еще безуспешные мирные переговоры.

Принятые Советом безопасности ООН четыре резолюции по освобождению оккупированного Нагорно-Карабахского региона и прилегающих к нему территорий до сих пор не выполняются Арменией.

[Dismiss]

В США продолжается акция о геноциде в Ходжалы


«Человеческая трагедия против Азербайджана...».

В США продолжается просветительская акция о событиях в Ходжалы, проводимая ежегодно по инициативе учредителя Азербайджано-Американского Альянса Анара Мамедова.

Кампания, стартовавшая в Нью-Йорке, в настоящее время продолжается в столице США - Вашингтоне.

Очередное направление кампании - это графические изображения с заголовком «Справедливость для Ходжалы…Человеческая трагедия против Азербайджана», которые проецируются на стены зданий центральных улиц Вашингтона - города, представляющего собой исключительную важность как с политической, так и со стратегической точек зрения.

В частности, вечерами, в местах большого скопления людей, на стены каменных зданий проецируются логотип кампании и статистические данные, информирующие американцев о том, что же на самом деле произошло в Ходжалы. Кроме этого, на автобусах, курсирующих по центру города, расклеены постеры. Эта акция продолжится три недели, в течение которых американцы постоянно будут получать информацию о масштабах ужасной трагедии, разыгравшейся в Ходжалы.

А вчера, 23 февраля, был осуществлен еще один значительный этап акции: более 100 американцев с целью выразить свой протест против зверств, учиненных в Ходжалы, провели шествие по улицам Вашингтона. Подобные акции, называемые «Walking billboard», то есть «Мобильные объявления», очень эффективны в тех местах города, где обычно скапливается много пешеходов. Такие шествия осуществляются для того, что привлечь внимание людей на тех улицах, где обычно не бывает транспорта.

Участники шествия вышли на улицы с плакатами «Справедливость для Ходжалы…», «Геноцид, совершенный 23 года назад», «Человеческая трагедия против Азербайджана», и, останавливаясь напротив важных государственных объектов, раздавали окружающим флаеры и брошюры.

Одним из самых важных пунктов маршрута, по которому шли участники шествия, стал Белый дом. Напротив Белого Дома традиционно проводятся различные кампании и акции протеста. На этот раз, собравшиеся возле здания люди, продемонстрировали свое отношение к геноциду в Ходжалы, совершенному 23 года назад.

Учредитель Азербайджано-Американского Альянса, инициатор акции Анар Мамедов рассказал Oxu.Az об этом шествии и о кампании, посвященной 23-й годовщине геноцида:

«Мы уже четвертый год проводим в США просветительскую акцию о геноциде в Ходжалы - одной из самых кровавых страниц в истории не только Азербайджана, но и в целом, в истории современного мира. С первого года, мы старались информировать людей о масштабах этой трагедии в самой оптимальной, доступной и содержательной форме, придумывая для этого различные способы. Каждый год мы вносим определенные новшества и, таким образом, с каждым годом расширяем масштаб кампании под названием «Справедливость для Ходжалы…Человеческая трагедия против Азербайджана».

Мы стараемся проводить кампанию в стратегически важных штатах США. Нью-Йорк и Вашингтон являются приоритетными для нас. Таймс-сквер, Бродвей-стрит - одни из самых посещаемых мест не только в Нью-Йорке и США, но и во всем мире. Проведение акции именно в этих местах направлено на то, чтобы информацию об этой трагедии получило как можно большее количество людей.

Донесение всей правды о событиях в Ходжалы до жителей Вашингтона, где расположены стратегически важные объекты, начиная от резиденции Президента США до основных представительств всех трех ветвей Федерального правления, дипломатических представительств и головных офисов международных организаций, является одной из основных целей, поставленных Альянсом в ходе этой кампании.

Шествие, проводимое в настоящее время в Вашингтоне –это новшество, внедренное нами в этом году. Как видите, в акции принимают участие местные жители. Таким образом они хотят показать свое отношение к этим событиям".

Мультимедийная кампания Азербайджано-Американского Альянса направлена на то, чтобы мировая общественность признала трагедию в Ходжалы геноцидом азербайджанского народа.

Напомним, что официальный девиз города Вашингтон звучит как «Justice for All», что в переводе означает «Справедливость для всех».

Отметим, что акция о событиях в Ходжалы продлится в США до марта.

Информацию о ходе акции можно получить на указанной ниже интернет-странице Альянса:

http://azerbaijanamericaalliance.org/ , а также по ссылке: https://www.facebook.com/pages/Azerb...96931403654112

[Kabuto]

Вчера из посольство Азербайджана отправлено к нам 100 книг про армянские байки про геноцид, Ходжалы, Шуша и т.д, все эти книги скоро будут в Британских библиотеках

[Dismiss]

На турецком ТВ состоялись съемки передачи, посвященной ходжалинской резне. В передаче приняли участие Эльнур Гусейнов, Диляра Кязимова, Ганира Пашаева и Алессандро Сафина, известный итальянский певец, спевший знаменитую "Луна". Алессандро Сафина спел "Сары гялин".






Передача выйдет в эфир в воскресенье на канале ТВ8. Видео можно будет посмотреть на этом сайте: http://www.tv8.com.tr/seffaf-oda/videolar

Ebru Gündeş də Xocalını unutmadı

[Dismiss]

Вообще наши участники Евровидения оказались сознательными ребятами, и не остались в стороне от всенародной трагедии.
Не слишком мною любимая Нигяр Джамал растопила мое сердце, подготовив к годовщине ходжалинских событий хорошую песню турецких авторов Turac Berkay Ozer
и Altay Oktar:



Песня опубликована только вчера, но уже более 15 тысяч просмотров. Музыка - лучший способ довести информацию до людей и достучаться до их сердец.

Голос за кадром - Нигяр Джамал:

[Dismiss]

Композиция Азизы Мустафа-заде, также посвященная ходжалинским событиям - "Плач Земли":

[Dismiss]

Люди, которые являются фигурантами уголовных дел в связи с ходжалинской резней, обьявленные в международный розыск:

[Dismiss]

Эту историю рассказала форумчанка с Диспута под ником Мама Алишки. Алишки, ее сына, уже нет в живых - он умер от рака, несмотря на помощь, которую ему пытались оказать множество откликнувшихся на его беду людей.
Но тогда, когда Мама Алишки писала эту историю, Алишка был еще жив, а она попала в больницу с переломом рёбер. В палате она подружилась с несколькими женщинами, но ее внимание привлекла женщина по имени Фахрия, которую по ночам мучали кошмары. После долгих уговоров Фахрия рассказала о том, что ее гложет изнутри и не дает спать по ночам. Рассказ Мамы Алишки очень длинный, я же скопировала только ту часть, которая касается истории Фахрии, одной из тех, кому удалось выжить в кровавой бойне войны. Надеюсь, у вас хватит терпения и сил его дочитать:

-"Я всегда думала, -начала свой рассказ Фахрия, -что война бывает только в кино.
-"Какая война"?, -спросила я.
-"Карабах"?, -горько спросила Мила.
-"Да, Карабах, -горько плача сказала Фахрия. Мы до последнего надеялись, что нас не посмеют выгнать с нашей земли. Применив насилие, мы всегда дружили с армянами, нам делить было нечего.
Отец и Мама были учителями, братья работали водителями, сестренка, младше меня на 2 года, была инвалидом, она не ходила с рождения, плохо слышала, у нее было инвалидное кресло-коляска, вся такая в разноцветных нитках-тесемках и с колокольчиком, привязанным к поручню кресла. Это мама придумала. Так как она плохо слышала и не всегда отвечала, мы по звону колокольчика могли найти ее даже в самом удаленном уголке нашего сада, который она обожала. У нее был небольшой пяточок в саду, где она разводила с нашей помощью цветы. Из-за этой разноцветной коляски, колокольчика и ее внутренней красоте и доброте, мы ее дома радугой называли, да и все ее так звали, -Фахрия захлебывалась в слезах.
"Мила, -сказала я, рыдая, -пусть она замолчит, ей же больно, останови ее". Я сама ревела как ребенок, из красивых глаз Милы катились крупные слезы, но она сказала: "Фахрия, рассказывай, родная". Она придвинулась ко мне поближе и взяла меня за руку.
-"Когда к нам прибежала заплаканная соседка армянка и сказала, что в ночь с 25 на 26 будут убивать Азербайджанцев. Отец сказал что мы должны спрятаться, братья отказались. Мама сказала, что они не посмеют и мы никуда прятаться не будем, мужчины ушли к центру.
Мать дала мне деньги, маленький Коран с четками и сказала, чтоб я уходила с Анаит и спряталась у них.
Анаит не уходила, умоляя мать взять Судабу и идти к ним. Она говорила, что армяне, что бесчинствуют-не здешние и они даже своих не жалеют, и, если находят тех, кто прячет и покрывает у себя азербайджанцев, то расстреливают их не задумываясь
Ни мама, ни сестра не согласились, сказав, что инвалида и пожилую женщину никто тронуть не посмеет и сыновей я не смогу оставить. Уходи ты, а мы придем позже, отец с братьями вернуться и мы придем. Анаит сказала: "Приходите со стороны леса-мы будем ждать".
Я ушла, мама вслед выплеснула воду и сказала Анаит: "Спрячь ее до нашего прихода".
Я до сих пор себя не могу простить, что не обняла, не поцеловала маму и сестренку.
Меня спрятали в подвал за Бочками с вином, через час открылась дверь, я думала, что это наши, но это был Гурген-сын Анаит, он принес одеяло и матрас, сказав, что ночь мне придется провести здесь, а через пару дней ночью меня через лес проводят, мне надо будет перейти реку, горы.
"Гурген, а где наши"? Он резко ответил: "Фахрия, они улетели на вертолете, они тебя в Баку ждать будут. И вышел, наказав мне сидеть тихо и не шуметь. Я заснула, благодаря Бога, что они смогли уехать.
Утром пришла Анаит с красными заплаканными глазами, обняла меня и горько заплакала, приговаривая на чистом Азербайджанском: "Девочка моя, балам, как хорошо, что я тебя спрятала, ой беда, какое горе, война, Фяхрия, война.
-"Анаит хала, а мама мне ничего не передала, когда уезжала"?, -спросила я.
-"Куда уезжала"?, -переспросила она меня, плача, взяв в ладони мое лицо.
-"В Баку, -ответила я, -Гурген сказал, что их вертолет забрал в Баку".
Она, целуя меня, прижимая к себе плакала и говорила: "Все ваши уехали, и семья Гусейна, и Ибрагима, и Али, Таира, Вагифа и Гахрамана, все, кто здесь оставался, вчера вместе с семьями улетели, горько плакала она. Мама твоя сказала, чтоб ты не переживала. Они тебя в Баку ждать будут, мы тебя с Миной завтра через лес и горы проводим к вашим. Они тебя не забрали, потому что их всех спонтанно погрузили на грузовик, а потом на вертолет, только ты и Мина остались, завтра мы вас отправим.
-"А где Мина"?, -спросила я.
-"Она у Думанян Жанны в подвале тоже сидит. Ты поешь, балам, я тебе хлеб принесла, мацони, мясо отварное, зелень и чай в термосе, и, молчи, что бы ни случилось, молчи", -сказала она, обняв меня .
Анаит ушла. Я сидела и думала: "Мина хала здесь, значит я буду не одна, наши наверное уже в Баку .
У нас там ни друзей, ни родственников, куда они пойдут, деньги все у меня, наверное продадут золотые украшения", - где-то в глубине мозга проскальзывала мысль, как так всех вывезли, что мои братья, отец, мама уехали без меня, но потом я сама себя успокаивала, что Судабя в коляске, пока с ней возились, время было мало, они уехали, и, слава Богу, я сегодня ночью тоже выйду и как-нибудь доберемся до наших, а там уже и до Баку.
Днем пришел старший сын Анаит-Армен. Он учился с моим братом Сафаром в одной школе, в одном институте, потом работали вместе.
-"Держи, Фахрия, поешь, мать передала, и не шуми, ладно? Сиди тихо, не шуми, тут везде солдаты .
Я не знала сколько прошло времени-дня два, а может и больше, но вдруг открылась дверь, в подвал спустились Анаит, ее муж Арам, их сыновья и дочка Аревик. Она сразу подбежала ко мне, обняла и стала плакать. "Фахрия, Фахрия, тише , ну чего разревелись"? , -стал успокаивать нас Армен .
-"Фахрия, мы тебя проводим с братом и сестрой, Мину тоже к лощине сейчас приведут, ты давай переоденься, тут теплые вещи. Аревик, здесь еда дня на три тебе хватит, вот нож, -протянул он мне большой охотничий нож, -в ножнах пригодиться".
-"Зачем он мне"?
-"Возьми, дочка, возьми, -сказал Арам, -в дороге пригодиться. Я не стала одевать большой мужской свитер, но Аревик меня заставила, приговаривая: "Ай гыз, знаешь как на улице холодно, мороз, и в душах холод и мороз, одевай, будет жарко-снимешь выкинешь. Ну все, Фахрия, иди с Богом, я тебя сберегла, как и обещала твоей маме, мы с ней всю жизнь прожили вместе, рожали вместе, вас растили, она с отцом твоих детей доброму учили, хорошему, будь проклята эта война, эта земля, -сказала она, прижимая меня к груди а потом зачем-то вымазала мне лицо, сунув руку в мешок с углем, -так будет лучше, так надо", -говорила она. Арам стоял и вытирал слезы, говоря: "Ты как до своих доберешься, дочка, дай хоть как-нибудь нам знать .Береги себя, тебя там в Баку семья ждет, ты должна дойти, должна, слышишь", -сказал он плача. Мы вышли с заднего двора к лесу, скулили собаки, я вдохнула чистого воздуха, после подвала у меня закружилась голова, я оглянулась. "Вот он наш дом", -я остановилась, через окно в комнате Судабы были видны отблески света от керосиновой лампы, у нас уже почти месяц не было света. Горела калитка заднего двора, жалобно скрипела на ветру. "Даже думать не думай, -прошептал Армен, -тут каждые пол часа патруль проезжает" .
Но у меня как будто выросли крылья, я летела к отчиму дому, как птенец летит в гнездо, я бежала, падала, вставала и опять бежала, забежала во двор. Первое, что я увидела- это было зарево в конце двора, где мы хранили уголь и дрова, которое освещало всю площадку двора, кроме сада, коляска вся в лентах и веревочках, а рядом тело сестры с проломленной головой и с сжатым колокольчиком в руке, чуть поодаль моя мама-Мама, которая воспитала сотни детей, вырастила своих детей, которая была моим алтарем, моим Богом, мама, лежащая на земле с перерезанным горлом, связанными руками и распущенными волосами. Брат Сафар лежал у дерева, у него не было лица, просто не было! Было одно кровавое месиво. Амир-мой младший брат, любимец семьи, сестер, лежал на пороге весь в крови и папа рядом без рубашки с колом в горле .
Я бегала от одного к другому, и, как выброшенная на берег моря рыба, хватала воздух ртом, крик разрывал меня внутри на части, но не как не мог вырваться из моей груди. И когда я закричала, меня схватил сзади подоспевший Армен, сжав рот ладонью, прижав к себе другой рукой, закрывая мои глаза .Я видела, как плакала Аревик над моей мамой и сестренкой, но ее точно также схватил Гурген, таща назад со двора. "Армен, мама, моя мама, сестра, братья, папа, папочка, Армен, за что, отпусти", -кричала я ему в ладонь, извиваясь всем телом всеми силами в его сильных и грубых руках, пахнущих машинным маслом, бензином. Так пахли руки моих братьев. "Тише, сумасшедшая, тише, тебя убьют, тише, слышишь, -шептал он мне в ухо, -вот дуры, связался с вами, сейчас из-за тебя и нашу семью расстреляют, умоляю, молчи". Я обмякла и замолчала. Он развернул меня и глядя мне в глаза сказал: "Фахрия, не губи нас, пожалей мою маму, не кричи, я отпущу руку, не будешь кричать"?
-"Не буду, -прошептала я, -отпусти, не буду". Аревик подбежала ко мне, я, сидя на коленях, кусала кулаки и потом целовала ноги мамы, разрезая ей веревки на руках, собирая ее распущенные длинные волосы, старалась не смотреть на рану на шее, на нелепо запрокинутую ногу. "Дай платок", -сказала я Аревик. Она сняла с себя шарф, я перевязала голову маме и сказала четко: "Пока их не похороним, никуда не пойду, убъю себя здесь или вы убейте, но не уйду .
-"Ты что, Ахчи, мы тебя рискуя жизнями у себя прятали, чтоб сейчас убить?! Ты нам как сестра", -плакал Армен.
Вдруг послышался шум машины. Армен оттащил меня вглубь сада, сказав: "Молчи, не губи моих родителей, нам этого не простят". Я сидела и молчала, закрыв рот обеими ладонями .
Вошли люди в военной форме, спрашивая на армянском: "Вы кто такие? Что вы тут делаете?" И направили на них дула автоматов.
-"Мы-армяне, -закричал Гурген на армянском, -не стреляйте.
-"А мы тоже армяне, наш отряд называется "Арабо", вы еще о нас услышите и будете нами гордиться", -ржал он.
-"Ара, опустите автоматы, мы же армяне, -сказал, улыбаясь, Армен, -мы пришли двор от этих тюркских ублюдков очистить, они нашими соседями были, сейчас сдохли, мы хотим все очистить и дом себе взять.
Мы два брата, просто мать говорит, что пока трупы этих собак не вычистите, дом будет считаться грязным.
-"Ара, правильно говорит твоя Нана, выкиньте этих ублюдков в лес или сожгите на х+ ,или хочешь, у нас специальный мясник есть, он вам их разрубит по кусочкам, собакам скормите их. И живите в свое удовольствие, может помочь надо? Ара, дай им канистру бензина, нет, две, пусть шашлык сделают из турецких баранов"!
-"Спасибо, Ара, отнесем в лес, там сожжем или в земле закопаем, чтоб жареным не воняло, -и, все улыбаясь сказал Армен.
-"Ара, чувствуешь, как дышать стало легко без этих собак, -сказал военный, -давай выпьем за это"
Они пили водку прям из горлышка бутылки, а я сидела плакала и кусала руки, чувствуя во рту привкус крови .
-"Давай я на них помочусь, -сказал один из них, и все полезли в свои ширинки, -мы эту сучку всем взводом трахали по-очереди, а потом бошку ей проломили, она инвалидка, не могла ноги сжать, свести , так и лежала как шлюха, -смеялся он, -говорят, у них еще одна дочь была, мы ее не нашли, найдем, кто прячет-убьем".
-"Так она вроде в Баку на вертолете в середине января улетела по делам", -сказал Армен.
Солдафон улыбнулся и сказал: "Ну значит повезло сучке, ну а теперь, ребята, дружно помочимся на этих мразей".
-"Ара, брат, джан, тут сестра моя", -сказал Армен, показав на Аревик, которая стояла молча в тени дерева.
-"Мерси, мадам, -произнес он, -я вас не заметил, а вы что тут делаете"?
-"А она с нами, пришла посмотреть на этих дохлых тварей".
-"Правильно, -сказал солдафон, -Ахчи матам, смотри на них и гордись достойными сынами Армении, -сказал он? -ну нам пора, если что будет надо, мы отсюда через два часа будем проезжать, мы поможем .
Они уехали, я, пошатываясь, вышла из сада, зашла в кладовку. Лопаты, которыми отец работал в саду, стояли в углу. Взяв их в руки, я пошла в сад по дороге, вспомнив, что совсем недавно отец с братьями вырыли яму для того, чтобы посреди сада разбить небольшой водоем. Армен понял без слов, стал убирать сверху фанеру, заботливо положенную отцом и сверху придавленную камнями. Я пошла в дом, взяла теплые одеяла, выстелила ими дно ямы. Первым положили отца, с невероятными усилиями выдрав кол из его горла. Я обвязала ему горло шарфом, обнимая и целуя, затем Сафара, целуя ему руки, гладя волосы, но не смея прикоснуться к тому, что когда-то было его красивым лицом, затем сестренку, которая умерла, раскинув руки и они так и остались раскинутыми. Аревик прошептала : "Фахрия, они не сгибаются"
-"Правильно", -говорила я.
-"Видишь, Аревик, она же всегда шутила, раскрыв руки, о том, что если ходить не может, то хотя бы научится летать, вот она и летает", -говорила я, повязывая ей на голову косынку, прикрывая ей проломленный лоб. Одну ее руку я положила под спину Сафару, а на другую положила Амира, целуя его в глаза, холодные губы, которые больше никогда не позовут меня Фахришка. Маму я обнимала долго, все не решаясь с ней проститься, отпустить ее в могилу, и, если бы у меня были силы физические, я бы на руках унесла ее с собой. "Мама, мамочка, свет моих глах, моя отрада, моя душа".. Я целовала ее руки, ноги, глаза, гладя ладонями ее белоснежное лицо, застегивая пуговки на кофте, поднимая чулки, сняв с себя свитер и надев на нее, "чтобы песок в рану не попал", -думала я, глядя на ее горло. Армен сказал: "Фахрия, время, сейчас они приедут, время".. Я целовала маму, я вдыхала ее запах, сжимала ее холодные руки.
-"Время, -сказал Армен, -время мало, слышишь, из-за тебя нас всех сейчас убъют".
Я спустилась в яму, маму опускали в стоячем положении, я уложила ее, сбоку Амира, троих детей в середине, и папу с мамой по краям, сверху покрыв их простынями. Я опустила первые горсти земли в могилу, и, стоя на коленях, стала молиться, потом сказала: "Стойте", и положила в могилу маленький Коран и четки, что дала мне мама. Парни работали лопатами, а я и Аревик руками, локтями сталкивали землю в яму, смешивая ее со своими слезами.
После того, как все закончилось, я молча отнесла лопаты в кладовку, зашла домой, открыла комод родителей, взяла часы братьев, сестры, родителей и свои, прихватив и фотографии, накинув Мамину клетчатую шаль и куртку брата, вышла во двор.
-"Пойдемте в лощину", -сказал Армен. Гурген взял у меня из рук узелок с едой, засунул в него фотографии, что были у меня в руках, и часы.
Аревик сказала: "Вы двор наш возьмите себе, я халаллыгнан вам его отдаю, только моих не тревожьте, от их могилы до реки два шага, загородите все, что до могилы, а ту сторону не трогайте".
-"Не переживай, -сказала она, -мы же друзья .Ты ведь вернешься, пусть все утихнет".
-"К кому, к кому мне возвращаться? Еще не известно, я выживу или нет", -горько прошептала я.
-"Мы ведь друзья, наши родители дружили с детства ,и мы друзья.
-"Были, Аревик, были, а теперь мы кто"?, -спросила я. Она плакала.
-"У родителей в комнате есть старый патефон, он не работает, там золото, и не мало, возьмите все, только могилы их не трогайте и никому не позволяйте. Машину Сафара возьмите. Документы на дом, домовая книга на машину-все в комоде в комнате у родителей. Аревик, там где мы простыни брали".
Я остановилась, зная Армена очень хорошо, так как он очень сильно дружил с Сафаром и был частым гостем в нашем доме.
-"Армен, матерью поклянись, что их оттуда не выкопают"!
Он сказал: "Матерью клянусь, и сестрой, что никто никогда кроме тебя их оттуда забрать не посмеет, я только там деревья посажу, так будет лучше", -сказал он.
У развилки в лощине нас ждали две женщины-Жанна Думанян, которая работала с моими родителями в одной школе, и Мина хала-женщина лет 60-ти, нам с ней надо было выбираться отсюда самим, с северной окраины города на северо-восток.
-"Вы не дойдете, вы старая, -сказал Гурген, -оставайтесь, мы будем вас прятать".
Я сказала: "Пока ее не найдут и не разорвут на части.. Нет-нет, и еще раз нет, -сказала я, -нет уж, какая разница умереть в городе, рискуя жизнями людей, которые ее спрячут, или в дороге? Уж лучше волки пусть в лесу сожрут, чем умереть в лапах ваших захватчиков армяно-фашистских", -сказала я .
-"Зачем ты так, Фахрия, зачем?, -говорил сквозь слезы Армен, -мне эта земля не нужна, мне и своего двора хватало, жили мы с вами бок-о-бок, я не начинал войну"..
-"А я начинала, да, сидя у вас в подвале?! Те, кого я оставила там (показывала я рукой в сторону дымящего города), они начинали??! Начинали??? Кричала я вам, что своего мало было вам, надо было и наше захапать"?! Аревик плакала.
-"Ахчи, зачем ты так"?
-"А как, скажи, Аревик, как? Ведь моей матери, а не твоей, горло перерезали! Судаба была вся разорвана, в крови, без нижнего белья, ты-то видела, как я ее омывала! За что, -орала я, -насиловать калеку, а потом пробить ей голову, за что, -орала я, -у нее в руках колокольчик впился в ладонь, я его вырвать не могла.. На, смотри, -показала я ей, рыдая и падая на колени, сплющенный медный тяжелый колокольчик, -твои мама и папа там на моей земле, а мои в земле, но уже не моей, надруганные, убитые, измученные.. Аллах, -кричала, -эй, Аллах, лучше бы я осталась дома! Как, как мне без них жить, зачем мне жить?! За один день вы отняли у меня братьев, отца, маму, сестру, землю, город, в котором я родилась и жила".. Мина, Аревик, Жанна рыдали вместе со мной, обнимая меня. Армен и Гурген, сидя на корточках, плакали, как женщины, приговаривая: "Зачем, кому нужна была эта война, столько смертей"..
-"Плачь, -говорила Мина, -плачь, лай-лай деиб, агла, бала.
-"Армен, -сказала я, -все мы пойдем, а вы возвращайтесь.. Маме своей от меня спасибо передай". Аревик сняла с себя перчатки, одевая мне на руки. Гурген положил мне в карман из своего спички, зажигалку и штук 20 больших белых таблеток- "Это сухой спирт, костер разводить или в железной кружке воду вскипятить, -сказал он мне, показывая на узелок с едой и пистолет с патронами, -возьми, я вчера у солдат на водку и сало выменял-пригодится". Он показал мне, как им пользоваться, снимать с предохранителя. -"Из леса выходите только по ночам, избегайте постов, и еще убийцы в белых маскированных одеждах прочесывают лес, никакого корридора нет, это ловушка, поняла, там все как на ладони, и трупы сотнями. Вчера летчик один пьяный рассказывал, что это ловушка, здесь уголь, пачкай себе лицо, нарвешься на армян, -тихо сказал он, -молчи, прикинься немой дурной, молчи.
-"Они дурных и больных не трогают"?, -спросила я. Он опустил голову вниз и молчал..
-"Спасибо вам, -сказала я, -что помогли их похоронить"!
-"Хаккывызы онлара халал един, халал хоштары олсун", -произнесли они на моем-на Азербайджанском языке.
На моей земле, где на мой народ обьявили охоту, опредилив нам участь мишеней, я развернулась и ушла, обернувшись посмотреть идет ли за мной Мина. Увидела Жанну и Аревик на фоне тлеющего города, перекрещивающих нас в спины.

Мы шли уже часов пять, я шла как можно медленнее, чтоб Мина за мной поспевала, но уже светало. Помня наказ Анаит и Гургена, я думала, что днем надо будет куда-нибудь схорониться и идти только по ночам. Утром мы нашли заброшенную делянку в лесу, там и схоронились, укрывшись маминым платком. Я заснула сразу, во сне видя пожары, отблески огня, и, маму, выливающую по старой Азербайджанской традиции мне в след воду. Просыпалась и опять проваливалась в сон, как в дурман, как в омут.
Мина хала разбудила меня в 7 вечера, сказав, что надо поесть, плотно поесть, чтобы были силы.
Я не стала спорить, жуя мороженный хлеб и ледяную брынзу.

Сейчас вы подумаете, что как может человек, похоронивший семью, есть, спать, пить.. Я сама об этом думала очень часто, силы, терпение и выдержка, стойкость, как будто внутри человека есть какой-то резерв и именно в нужный момент он начинает поступать в каждую клеточку вашего тела, разума, подпитывая изможденный бедой, горем, физической слабостью организм и дух человека.

-"Мина хала, почему вас не убили"?, -спросила я .
-"Когда я увидела, что Вагифа-почтальона убили, а его дочерей и жену насилуют на глазах сыновей,
я к Жанне убежала через задний двор лесом, в городе уже стоял грохот, стрельба, крики.. Отнесла им все золото, деньги, они меня сразу спрятали в пустом заброшенном колодце, я там просидела ночь, потом в подвал перевели. Я же Жанны старшую дочь грудью кормила до 5 лет, когда у меня новорожденная дочка умерла, потом муж умер, я и жила одна. Жанна сказала, что Курбана с семьей сожгли живьем, они горящие бегали по двору, а солдаты смеялись и танцевали, насиловали женщин, мальчиков на глазах у матерей-дочерей, на глазах у их отцов-братьев. Детей заставляли после всего этого танцевать, петь мугамы-сейгяхи, а потом если расстреливали, то это считалось легкой смертью.
Грудных детей сбрасывали в котел с кипящей водой, отрезали груди женщинам, насаживали их на проволку, и, связав, хвалились трофеями. Кто успел-убежал".
Она рассказывала-рассказывала, а я сидела окоченевшая от холода и у меня перед глазами возникали образы: инвалидная коляска-вся в тесемках, ниточках, и, колокольчик, привязанный к поручню коляски, и, когда кто-то дома спал, она зажимала язычок колокольчика кусочком пластилина, чтоб не разбудить домашних; Сафар и Амир, умывающиеся после работы, смеющиеся, обливающиеся водой; и радуга, хохочущая, глядя на них с венком из цветов на голове; Отец, сидящий за столом в очках, с газетой в руке, подзадоривающий их; и я, сидящая в обнимку с мамой рядом с отцом.

Я стала кричать, выть, как раненное животное.
-"Дочка, дочка, что ты, милая, что ты делаешь".., -сказала Мина, обнимая меня. Я сидела в углу и кричала, а она плакала, и, приложив руку к моим губам, говорила: "Тссс, балам, тсссс, все будет хорошо, вот скоро дойдем до наших, и все будет хорошо"..
-"Если дойдем, -сказала я, плача и дико смеясь, -если дойдем, Мина.
-"Дойдем, конечно дойдем, ты должна дойти, не зря же тебя Бог уберег, ты должна ради памяти родных спастись и дойти. Ты сильная, и ты не одна, мы вместе, а с нами Бог".
-"А если нас поймают, Мина хала"?
-"Тогда мы сами умрем, а им не дадимся, сказала она, гладя меня по голове и вытирая слезы.
"Фахрия, дочка, я тебя очень прошу, мне терять нечего, если вдруг попадемся, ты убей меня из пистолета сразу первую, я уже не молодая, я видела, что они творят, я не хочу, чтоб они надо мной так измывались". А у меня перед глазами сразу возник образ мамы с перерезанным горлом, струйкой запекшейся замерзшей крови в уголке рта.. С каждым разом из памяти выплывали те или иные фрагменты, на которые я тогда не обратила внимания, и вот сейчас память, кадр за кадром, выдавала мне эти фрагменты.
-"Ты ведь убьешь меня"? , -вывел меня из оцепенения ее голос.
-"Да, убью", -сказала я.
-"Заклинаю тебя памятью твоей покойной матери Говхар, только убей".
-"Убью, я же сказала, убью, не бойтесь, Мина хала. Уже стемнело, давайте пойдем".
Она уставала, часто останавливалась, под утро уже была никакая.
-"Еще чуть-чуть, Мина хала", -просила я.
-"Не могу, дочка, я отморозила ноги, не могу я, брось меня, спасайся", -сказала она.
Иногда мы подходили к краю леса и на дороге видели трупы детей, женщин, мужчин.. В лесу мы старались их обходить, это было ужасное зрелище, почти у всех были открыты глаза, с устремленными в никуда стеклянными глазами. Мы шли по ночам уже третью ночь. Мина совсем ослабла и я чуть ли не тащила ее на себе. Под утро мы вышли на поляну, плошадку, не знаю, пустое место посреди леса. Я решила, что здесь опасно и стала пятиться назад, но Мина хала показала мне рукой в противоположную сторону, там среди деревьев был виден капот машины "Москвич" оранжевого цвета.
Я показала ей жестом в лес и мы стали обходить эту машину от греха подальше и обе остановились как вкопанные, услышав мольбу о помощи: "Помогите кто-нибудь, помогите", -звала женщина.
Мы переглянулись и пошли в сторону машины, обходя поляну по часовой стрелке, лесом пробираясь к машине.
-"Может это ловушка?, -прошептала Мина, -они хитрые.
-"В любом случае они нас не видели, -сказала я, -мы просто посмотрим, вдруг там кто живой и им нужна помощь.
Мина была против моего решения, но шла за мной, ибо выбора у нее не было. Мы стояли недалеко от машины, рядом лежал убитый мужчина в луже крови, чуть поодаль лежала обессиленная женщина, пригвозденная к земле вилами с правой стороны тела и разбитым в кровь лицом.
Я подошла к ней и отпрянула, когда она заговорила на армянском, а Мина смачно плюнула ей в лицо, проклиная меня и тянула за руку в лес, приговаривая: "Пусть сдохнет дочь шакала и гиены, пошли отсюда".
А армянка умоляла уже на русском языке: "Не уходите, спасите, -я шла, не оборочиваясь, а она плакала, -пожалуйста, мой ребенок, спасите".. Я остановилась, но Мина ругалась: "Сдохните все-и вы, и ваши дети.
Я вернулась, Мина ворча вернулась за мной, приговаривая: "Посмотри, у нее лицо серого цвета, она умирает, какой ребенок, я там детей не видела .
Я подошла к женщине, говоря: "Какой ребенок, о чем ты говоришь, где ребенок?, -спрашивала я, оглядываясь вокруг, -где ребенок? Мы его заберем, где"?
Она плакала и показывала рукой себе между ног. Мина полуоткрыла коричневое пальто и приподняла подол платья-у нее между ног шевелился младенец, весь в крови, в слизи, пуповине. От ребенка от крови поднимался пар.
Мать умоляла: "Спасите, я только родила, я умираю, спасите его".. Она не спрашивала, кто это мальчик или девочка, она просто просила "спасите", глядя мне в глаза, а я плакала, пытаясь вытащить вилы, но у меня не было сил.
Мина сказала: "Не вытаскивай, она сразу умрет, не видишь, она уже хрипит, разговаривая.
Я сказала: "Мина хала, вы же врач, что делать с ребенком"?
Она сказала: "Ничего, пусть останется здесь и сдохнет.
-"Нет, Мина хала, нет .
-"Фахрия, о чем ты шептала, они- убийцы, мы всю дорогу трупы обходили, а ты предлагаешь их выродка спасти.
Я смотрела ей в глаза, умоляла и говорила: "Делай же что-нибудь, он не виноват, дети не виноваты, они вне войны.
Она сказала: "Сдохну, но не буду". И пошла в сторону леса, а он весь трясся. Я накрыла его платком своей матери.
Мина вернулась со слезами на глазах: "Дай нож", -сказала она мне. Не знаю, что она там делала, но он стал плакать, я стащила с себя свитер, Мина завернула его в свитер, а потом в платок моей матери. Я открыла куртку, прижав сверток с ребенком к себе, застегнув куртку, смотрела на армянку, она прохрипела "спасибо" и умерла .
-"Пошли-пошли, -сказала Мина, одной собакой стало меньше. Мы шли долго, Мина уставала и мне было тяжело, ребенок молчал.
Я спросила: "Мина, почему он не плачет? Посмотри, он живой?
Она сказала: "Ай бала, от радости не плачет, да жить остался, повезло, две дуры-одна молодая, другая старая спасли его, вот он и молчит в тепле. Но долго он не протянет, без молока он умрет. Смотри, ты вся посинела, зачем свитер сняла, ради кого"?, -ворчала она .
-"Мина, кто он? О ком ты спросила-она? О ребенке? Кто он-мальчик или девочка"?
-"Мальчик, -ответила она, -крупный мальчик .
-"Мина, он же не умрет"?, -спросила я, когда мы сидели в пещерке, пережидая день. Она не ответила.
-"Еды совсем мало осталось, -сказала я, -еще на день, что делать будем?
-"Идти, пока силы не оставят . Я уверенна, мы спасемся, - сказала она, - только вот этого, -сказала она, показывая на ребенка, -зря ты пожалела и взяла-обуза, ненужная ноша.
Мина, он же человек, а человеческая жизнь превыше всего! Он не виноват, что началась война, что он в один день стал сиротой, он ребенок, понимаешь? Мы же Азербайджанцы, а не варвары, чем мы тогда будем отличаться от тех, кто убил моих родных, сжигал, насиловал, резал, вырезал, чем мы тогда лучше?
Зачем, зачем ты вернулась, -плакала я, - и перерезала ему пуповину???
-"Эхх, -сказала она, вытирая слезы, - наверное вернулась, потому что я женщина, Азербайджанская женщина .
-"Я знаю, -плакала я, - если бы моя мама оказалась на моем месте, она не раздумывая спасла бы этого малыша, я поступила правильно, оправдывала я сама себя .
Ребенок как будто почувствовал, что говорят о нем и стал слабо плакать .
Мина хала сказала: "Иди, набери снега, надо согреть воду". Мы грели ее в железной кружке .
Мина протирала его, смочив маленькую тряпку, затем перепеленала в свою нижнию юбку и снова в теплый платок моей мамы.
-"Иди за снегом",- снова послала она меня. Я слепила пару больших снежков, входя в маленькую пещерку, вход в которую закрывала небольшая ель, растущая прямо там .
Услышала, как она его успокаивала, шепча: "Лай-лай-лай, тише, маленький, потерпи, вот как доберемся до дома, наплачешься, накричишься вдоволь, а пока не шуми, лай-лай-лай, потерпи, маленький" .
Услышав мои шаги, она резко положила его на землю, ворча: "Вот разорался щенок .
Растопив снежок и бросив туда кусочек колотого сахара, она стала макать свой указательный палец в кружку, поднося ее ко рту младенца. капли подслащенной воды капали ему в рот, а он не издавал ни звука, было только слышно его и ее дыхание .
Ребенок, который не знал, не ведал о войне, о беде, о горе тысячи униженных, о живых о мертвых.
Ребенок, которого родила армянская женщина, которая тоже стала жертвой этой никому не нужной войны.
Ребенок, чудом оставшийся жить тоже благодаря двум женщинам, но Азербайджанским .
Наверное Богу было угодно, чтоб он остался жив, а может он проверял нас на человечность .
Он получал по каплям сладкую воду и молчал. Он спал, и когда я испуганно в темноте останавливалась перевести дыхание, со страхом растегивала куртку, убирая с его лица уголок платка. в который он был завернут. Прикладывала к его маленькому личику свое ухо, слушала дышит он или нет .Только после того, как я слышала его дыхание, я продолжала путь дальше, моля всевышнего дать мне и Мине силы .
Под утро Мина уже не могла идти и только шептала: "Иди, оставь меня здесь, не останавливайся , замерзнете, спасай себя и ребенка.. Все, дочка, Мина свое отходила .
Я села возле нее в снег, облокотившись об дерево и сказала: "Ну что ж, тогда будем вместе умирать я без тебя никуда не пойду" .
-"Да ты что, с ума сошла, себя не жалко, ребенка пожалей. Все, Фахрия, он твой, он с тобой одной бедой связан, Бог его тебе послал, чтоб ты с ума не сошла, чтоб продолжала жить. Он сейчас от тебя зависит, он у меня капризничает, а ты его берешь на руки, он сразу смиреет, он без тебя пропадет, дочка.
Я тогда тебя ругала, а сама потом все эти 3 дня благодарила Бога, что ты наперекор мне спасла его, он ведь ни в чем не виноват. Так что, давай, вставай и иди, дочка , спасибо тебе за то, что не бросила меня там , за то, что не дала опуститься до их уровня, за все тебе спасибо, балам, а теперь вставай и иди-тебе сына спасать надо.
-"Нет, без тебя никуда не пойду" .
-"Да что ты за упрямица такая, у меня сил нет, сил".
-"Ничего, я тебе помогу , облокотишься на меня и пойдем, потихонечку пойдем, только я малыша сладкой водой напою и пойдем, плакала я. Мы столько прошли для того, чтобы здесь замерзнуть? Сейчас я вас обойх сладкой водой напою и пойдем".
Мы прошли еще полдня уже при дневном свете. Я боялась, что она замерзнет, и, ребенок день ото дня становился все слабей.
Мы вышли на открытую местность, я поддерживала одной рукой Мину, другой держала малыша чтобы он не вывалился из под пол-куртки.
Две уставшие измотанные женщины с маленьким комочком, который так же, как и мы, хотел жить, две несчастные, с потрескавшимися лицами, еле-еле переставляющие ноги. Я была уверенна, что нынешняя ночь для нас будет последней, и что мы умрем, заснем и не проснемся. Я шла и плакала от своей беспомощности, от того, что несмотря ни на что я хотела жить. Я думала, что ладно мы, но ребенку-то за что столько испытаний. Мы были слабы, но я как одержимая шла, падала, поднималась, и снова шла .
Вдруг Мина тяжело вздохнув и обмякнув, стала сползать с моего плеча, на котором она облокатившись, шла .
Я стала ее поднимать, но она не реагировала ни на мой плач, ни на крик. Мне уже было плевать, найдут ли меня армяне, услышат ли мой безутешный плач или крик, мне было плевать. Я тянула ее двумя руками метров 20, потом ложила голову ей в область сердца. слышала его биение и ташила ее дальше. Я говорила, говорила без остановки о том. что мы обязательно доберемся до наших, мы будем жить долго и счастливо. я плакала и просила Бога дать мне силы, я не хотела умирать, я, не смотря на все тяготы потери, боль, голод, холод, так хотела жить, я слушала сердцебиение малыша Мины, и у меня уже не гнулись пальцы рук. я не чувствовала ног, но я шла, падала. лежала и снова поднималась и шла .
Когда я услышала шум, я поняла, что это конец. О чем я думала? -О маме, о сестренке, об отце о братьях, о ребенке, который был у меня на груди.
Я понимала, что сейчас меня убьют, может просто, а может зверски. Я жалела о том, что я так и не дошла, не доползла до своих, что я не смогу воспитать этого малыша как меня воспитали мои родители, что не смогу отдать всю свою любовь, что не смогу его поблагодарить, что дал мне силы идти во имя его, ради его спасения, что вернул мне душу своим рождением, что дал силы не уподобиться варварам, убившим моих родных, таким же варварам, убившим его родителей. Я плакала от того, что не спасла Мину, которая, не доедая мороженный кусок хлеба, оставила его передо мной и говорила: "Ты несешь ребенка, тебе нужны силы, заклинаю тебя душой твоей матери, ешь". И я ела, потому что я знала, что я должна спасти и его и ее.
А еще я плакала, потому что я просто чисто по-женски боялась, девочки, я так боялась. мне было 19 лет, я боялась смерти-это так страшно, это так больно, тебя как будто опоясывают кольцами и они с самого низа начинают сжиматься. Я боялась того, что как сотни тех, кого я видела, останусь лежать, раскинув руки, смотря в небо холодными глазами, в которых осталось недожитая жизнь .

Это была какая-то военная машина, я встала с колен, поцеловав Мину, я не смогла, как пообещала, убить ее и себя тоже, я просто ждала, что меня начнут убивать, стояла и молча плакала, ко мне подбежали двое мужчин. я как можно сильнее прижала к себе малыша и ждала, сташно вспомнить, смерти .
И когда один из них на ходу стал снимать с себя бушлат, накидывая на меня и заговорил на английском языке, я, упав на колени, стала плакать.. Нет, это был не плач, это была вся та боль, через которую мне пришлось пройти, но только в крике я видела, как они в шоке что-то говорят, говорят, а когда я вынула из-за пазухи ребенка, тот , что снял бушлат, уткнувшись в плечо другому, плакал навзрыд.

В палате был слышен плач трех женщин: Я, Фахрия, и Мила плакали в голос.
Потом, -продолжала Фахрия,- были врачи, потом Баку. Мина лежала два месяца в больнице, я с ребенком в заводском общежитии. Затем мы с Миной купили небольшой домик из двух комнаток в пригороде на те деньги, что мне дала мама . Всеми бумагами занималась Мина. Ей помогали женщины. Так у меня появились документы и метрика о рождении ребенка, которого мы назвали Амир-в честь брата, дали мою фамилию и отчество моего отца .Я. по требованию Мины, поступила в университет заочно. работала на двух работах. Мина нянчилась с Амиром. В четыре года она настояла на том, чтобы ему сделали обрезание, я ей никогда не перечила, она мне была сродни матерью.
В больнице, где делали операцию, я и познакомилась с Мурадом .
Он через месяц послал сватов, но Мина хала сказала, что пусть сначала универститет закончит, а потом поговорим . "И вообще, зачем она тебе нужна, да с таким довеском ,приданым"?, - показала она на Амира.
Я спросила после их ухода: "Зачем ты не позволила мне выйти замуж? Да еще и Амира довеском назвала"? На что она мне сказала: "Утро вечера мудренее, ложись спать .
Через три дня пришел Мурад с запавшими глазами и щетиной, сел и с ходу сказал: "Я буду ждать сколько надо, и, Амира , я для себя сразу решил, еще до первого прихода к вам , что я его усынавлю.
Мои родители только "за", Мина ханум , пожалуйста не отказывайте мне".
-"Приводи , сынок, родителей, будем о свадьбе говорить ,только завтра вам с Фахрией надо кое-что обсудить, а там уж сам решишь, жениться или холостым гулять. произнесла она, забирая Амира у него с рук, говоря: "Ну все, иди домой, Фахрия будет сыночка спать укладывать" .
После того, как Амир мирно заснул в моей кровати, обняв меня за шею, я сказала: "Мина хала, я ему ничего говорить не буду, он меня не поймет, а вдруг он кому-нибудь расскажет.. Нет, я не скажу".
-"Если ты сомневаешься в любви мужчины, в его порядочности , зачем выходить замуж? Легче сейчас сказать правду и дать ему время взвесить все за и против, а потом принять решение . Жизнь-она ведь не игушка, чтоб ее сломать и пойти купить новую . Нельзя строить отношения, основанные на лжи, даже если эта ложь во спасение . И потом, что ты ему скажешь в брачную ночь, когда окажется, что ты девственница? Парень тебя любит, и Амира тоже, подумай, Фахрия, подумай".
Я не спала всю ночь, думала о том , что он меня не поймет возненавидит Амира, а для меня это равносильно смерти .Потому что Амир-мой сын, мой пусть не кровь от крови, пусть не плоть от плоти, но он мой сын, мои родной. Любимый, мой мальчик, разделивший со мной все тяготы тех дней, потому что он-мой рассвет, он мой закат, он смысл моей изрубленной, надруганной, исковерканной жизни, он мой вдох и выдох, он-моё дитя, моя опора и пусть весь мир думает обратное, но он Азербайджанец, мой мальчик, который ел свои первые капли из рук Азербайджанок, слушал колыбельные на азербайджанском языке , раскрыв руки, бегущий ко мне навстречу после моего возвращения с работы и кричащий: "Ана джан, анна", Азербайджанец!

Я слышала, что и Амина не спит и произносит молитвы.
Днем Мурад зашел к нам, принес Амиру игрушку, которую он просто отбросил в сторону и повис на шее Мурада, визжа и хохотая, когда тот его подбрасывал вверх .
Мина взяла его, сказав , что они пойдут к соседке за молоком .
Я налила чай и села напротив. Он выжидательно смотрел мне в глаза.
А я , вспоминая слова Мины , что жизнь не игрушка, начала свое повествование. По мере моего рассказа он сжимал- разжимал кулаки, вытаскивал сигареты, а потом крошил их в ладони, то и дело проводя всей пятернёй по своим волосам .
После того, как я закончила, он, сказав извини, вышел, выбежал из комнаты .
Я сидела, и. опустив голову , плакала. Зашла Мина и спросила: "Ты почему плачешь , балам?
Яответила: "Мина, Мурад ушел, просто встал и ушел".
На что она мне ответила: "Сянин дуньядан хабярин вар"??? Мурад во дворе чинит велосипед Амира , а ты уже свой план по слезам выполнила и перевыполнила .
Я выбежала во двор, Мурад подошел и обнял меня. Я, смотря в его красные заплаканные глаза, спросила: -"Ты плакал"??
-"Нет, сказал он, вытирая слезы, мужчины не плачут.

Потом была свадьба, и , теперь уже Мина и мама Мурада плакали, когда я проходила под Кораном, получая благословение .
А Амир стоял и хлопал в ладоши, радуясь маминому счастью .
Свадьба, где жених танцевал, посадив себе на плечи маленького мальчика .
Вальс, который невеста танцевала со своим маленьким принцом.
Мина, которая после всего пережитого, впервые после тех событий, танцевала под музыку предков без слез.
Через девять лет Мина умерла у меня на руках.
В тот же год мы поехали в Москву по работе мужа .
Отмечали что-то в ресторане-я Мурад и Амир. Уже на выходе к нам подошел мужчина, говоря: "Я очень извиняюсь, скажите пожалуйста, вас зовут Фахрия"?
Я встретилась с ним взглядом и обомлела-это был Армен .
-"Фахрия джан, узнала? Как ты? Как я рад тебя видеть!
-"Мурад, познакомься, это Армен, я тебе о нем рассказывала .
Мурад с Амиром кивнули головами в знак приветствия .
-"Да, Фахрия, ты не изменилась ни капельки, а мы столько лет гадали выжила ты или нет .У меня мама умерла , жаль,жаль, что она не дожила, она всю жизнь переживала, выжила ты или нет .
Мы через два года переехали в Москву, но обешание я свое сдержа- построил забор и деревья посадил, теперь там сад", - сказал, ставя ударение на "там" .
Я молча слушала, меня знобило и только после того, как Мурад сплел пальцы своих рук с моими пальцами, я успокоилась.
-"Ну все, нам пора, -сказала я, - прощай, Армен".
-"Фахрия", понимаешь, я кое-что обещал своей маме, если вдруг ты жива и судьба нас снова сведет, -сказал он мне на Азербайджанском языке, - позволь исполнить ее волю. Я живу в двух минутах отсюда, посидите, я сейчас, я быстро.
-"Мама, кто это"? , -спросил меня Амир после его ухода.
-"Да так, друг из прошлого", -ответил за меня Мурад .
Увидев подходящего к столику Армена, Мурад сказал: "Амир, тут недалеко табачный киоск есть, сходи купи мне сигарет .
Амир ушел, Армен спросил: "Фахрия, это твой сын"?
-"Да, сказала я. Он на покойного Амира похож, ответил он мне .
-"Игид огул даисына охшаяр"?, -ответил ему Мурад.
-"Фахрия, вот здесь фотографии, -протянул он мне стопку черно белых снимков, -а тут, -он вынул жестяную банку с надписью "Рис", - тут земля, оттуда мама специально для тебя собрала .
Я молча встала , протянув ему руку , сказала: "Спасибо, Армен, большое за выполненное обещание и за это спасибо большое", - сказала я, показав на банку с землей и фотографии.
-"Знаешь, сейчас там никто не живет, город как призрак , разрушенный стоит.
-"Ну мы, Иншаллах, это скоро исправим, -улыбаясь, произнес Мурад, -всему своё время.
Мурад тоже поблагодарил его и сказал: "Ну нам пора, нас сын на улице ждет.
Мы вышли оттуда. Мурад, держа меня за руку, говорил: "Только не смей плакать, ребенка расстроишь".
В Баку мы отнесли эту землю на могилу Мины, так мои родные все вместе наконец то попали в Баку, ко мне поближе.

В палате была звенящая тишина .
Я как всегда смотрела в глаза Милы, она произнесла чуточку охрипшим голосом:
-"Фахрия, обещаю, что никто и никогда не узнает о твоей тайне! Она останется у нас тут".. Она положила одну ладонь себе на грудь в область сердца , другую мне на грудь.
У меня как будто гора с плеч упала , прошептала Фахрия .
-"Ты умница, сказала Мила, я поступила бы точно так же, не раздумывая, потому что дети-это святое , я по роду своей деятельности знаю насколько бесценна жизнь любого ребенка вне зависимости от его национальности, вероисповедания, дети-это одна отдельная нация , которая называется "дети".
-"Все будет хорошо, жизнь прекрасна", - сказала я.
-"Жизнь продолжается, -ответила Мила, - порой сложная , порой тяжелая, со всеми ее радостями и невзгодами, жизнь продолжается"..

Нас выписавали троих в один и тот же день. Мила решила, что мы должны выйти отсюда все вместе, ибо те, кто выйдет раньше, будут стремиться сюда обратно, слишком многое нас связывало.. Ах, эта мудрая Мила..
У входа больницы нас ждал младший сын Милы-ее опора, ее надежда, ее гордость, которого она любила чуточку больше всех остальных людей на свете. В руках он держал клетку с тремя голубями.
-"Мама, купил, как ты просила, трех самых белых и самых красивых" , -сказал он улыбаясь.
-"Ну вот, держите, девченки, загадайте желание. а потом выпустим их на волю-и голубей, и наши желания.
-"Пусть твой сын выздоровит", -сказала Мила мне, отпуская голубя.
-"Пусть у моего народа всегда над головой будет мирное небо", -сказала Фахрия .
-"Пусть у всех женщин в Мире все и всегда будет хорошо, и счастье моментами", сказала я улыбаясь Миле и Фахрие.

[Dismiss]

23-й годовщине ходжалинских событий посвящается.

[Dismiss]

Сенат американского штата Аризона принял резолюцию, осуждающую массовые убийства в Ходжалы.

[Dismiss]

Летопись Ходжалы … Каждому по патрону (часть первая)

Летопись Ходжалы… 12 дней в лесу… (часть вторая)

Летопись Ходжалы… «Подарки» от армян… (часть третья)

Летопись Ходжалы… Мы не знали, что больше не вернемся туда… (часть четвертая)

[Dismiss]

Рамиз Фаталиев. Открытое письмо членам Конгресса Соединенных Штатов Америки

26.02.2015 17:45
Источник: Аккаунт Рамиза Фаталиева в Facebook

Это письмо я написал ровно два года назад.

Никаких иллюзий по поводу того, что оно дойдет до адресата, я не испытывал с самого начала - это видно и из текста.

Так что, если честно, реального толку от него - никакого.

Просто уже давно несколько самых разных людей почему-то настоятельно просят, чтобы я его опубликовал снова. А один из них, - он живет очень далеко от меня, через полпланеты, примерно, - добавляет, ничего мне не объясняя, что важно это сделать именно в социальной сети.

Короче говоря, вот оно.

ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО ЧЛЕНАМ КОНГРЕССА СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ АМЕРИКИ.

Уважаемые господа!

Я, нижеподписавшийся гражданин Азербайджанской Республики, обращаюсь к Вам сегодня, 26 февраля, в день общенациональной скорби нашего народа по жертвам Ходжалинской трагедии (геноцида) с абсолютно бесперспективной, утопической целью зафиксировать Ваше НЕформальное внимание на этом историческом событии. Ибо ДОЛЖНЫМ ОБРАЗОМ с Вашей стороны, - позволю себе такое утверждение, - оно почему-то не фиксируется.

21 год назад я был избран председателем Парламентско-следственной комиссии (по аналогии с комиссией Конгресса) по расследованию Ходжалинских событий. Мы работали практически без перерывов 250 дней и представили парламенту итоги расследования. Упоминаю об этом лишь потому, чтобы Вы могли оценить степень моей информированности по данному вопросу.

Но я далек от мысли демонстрировать сейчас Вам свою осведомленность, оперировать цифрами и фактами, которые, поверьте, даже человека с безупречным здоровьем могут ввергнуть в шоковое состояние, как минимум.

Напомню буквально основное (ибо не сомневаюсь, что Вы в курсе дела). В ночь с 25-го на 26 февраля 1992 года, в одночасье, несколько тысяч мирных жителей Ходжалы были подвергнуты изгнанию со своей исконно родной земли, пленению, а также зверскому бесчеловечному уничтожению со стороны военных формирований соседней Армении и одного российского мотострелкового полка.

Официальное число убитых в ту ночь - 613 человек. (Отвечаю Вам своей головой, что их не менее 700, просто 155 человек числятся пропавшими без вести). Но не буду отходить от протокола. Итак - 613.

А теперь совсем о другом.

Очень многие у нас любят американское кино. Вот и вчера по нашему времени под утро мы смотрели очередную церемонию присуждения «Оскаров». Смотрел и я. Но мысли, не скрою, перебегали в сегодняшний день. И я вдруг вспомнил один Ваш фильм, уже достаточно давний. Не буду утомлять Вас названием, фамилиями именитых актеров, которые там играют, поскольку обязан пересказать сюжет - даже если хоть один из конгрессменов этот фильм не видел.

В одном из южных штатов, - где еще бытуют предрассудки определенного свойства, - двое белокожих мужчин поглумились над школьницей-афроамериканкой и сбросили с моста, покалечив ее и физически, и морально.

Слава Господу, она выжила. Но ее отец отловил этих мужчин и убил. Ему грозит суровое наказание. Адвокат, назначенный на дело - белый. Все двенадцать присяжных - белые. Судья - белый. И это реальный барьер. Адвокат, безупречно подготовившийся к делу, изучивший все тонкости и нюансы, блестяще выстроивший психологический рисунок произошедшего, понимает, тем не менее, что этот НЕформальный, но все-таки барьер, ему не одолеть. И тогда он совершает шаг, который в юридической практике могут счесть некорректным. В своей защитительной речи он делает основной упор на психологическое, моральное состояние не своего подзащитного, а его пострадавшей дочери, подробно рассказав, что ей пришлось пережить и как это все может отразиться на ее будущей жизни.

А потом, оглядев присяжных, после долгой паузы произносит свою последнюю реплику:

- А теперь, господа, представьте себе, что она - БЕЛАЯ.

И присяжные выносят оправдательный вердикт.

Уважаемые господа!

Уверен, что многие из Вас уже поняли, что я сейчас сделаю.

Я и сам всю сознательную жизнь работаю в кино и, разумеется, знаю разницу между фильмами и реальной жизнью.

Я человек пишущий, а потому очень хорошо знаю цену такому понятию, как сослагательное наклонение.

Но пепел невинно убиенных в Ходжалы и других жертв моего народа уже четверть века бьет в мое сердце.

Поэтому я не могу удержаться. Я сделаю это.

Я скажу Вам:

- А теперь, господа, представьте себе, что эти 613 человек - АМЕРИКАНЦЫ.

С извинением за, возможно, отнятое время и глубоким уважением,

РАМИЗ ФАТАЛИЕВ, кинодраматург

26. 02. 2013. БАКУ

[Dismiss]

Информационное агентство 1news.az при финансовой поддержке Фонда господдержки развития СМИ при Президенте Азербайджана сняло документальный фильм под названием «Плач Ходжалы бьется в наших сердцах», который повествует о трагической судьбе отца и брата, расстрелянных армянами в Ходжалы. В документальном фильме рассказывается об ужасах Ходжалинского геноцида, который был совершен армянскими вооруженными формированиями. Главная цель съемок фильма - довести до мировой общественности правду о зверствах армян против азербайджанцев в Ходжалы. Фильм был удален с сайта Rutube безо всяких объяснений. В ответ мы разместили его на сервисе Youtube и теперь вы можете вновь его увидеть на нашем сайте.

[Dismiss]

Александр Варпетян: «Ваге, я присоединяюсь к тебе, и прошу прощения вместе с тобой за трагедию в Ходжалы»

В адрес армянского публициста, писателя и общественного деятеля Ваге Аветяна, давшего интервью Vesti.Az (http://www.vesti.az/news/238881 ) и выразившего соболезнование азербайджанскому народу в связи с геноцидом в Ходжалы, как и следовало ожидать, посыпались угрозы в жестокой расправе.

Об этом Ваге Аветян написал на своей страничке в социальной сети Фейсбук.

«За один день получил более тысячи писем от соплеменников, которые в унисон твердили, что армянский народ не может совершить геноцид, не может убить невинных, мирных людей и детей, и за то, что я выразил соболезнования азербайджанцам за погром в Ходжалы, они обещают, что убьют мою родню и детей перед моими глазами.

Я утверждаю что эти «соотечественники», чекистские янычары на самом деле, выродки тех, или сами те, кто громили в Ходжалы и в других местах во время войны, и собственных соотечественников, в собственной стране, за последние 25 лет», - написал В. Аветян.

При этом он отметил в своих комментариях, что ему «не нужна никакая защита от армян, от моего собственного народа».

«У меня очень много единомышленников среди них. Армяне численностью несколько тысяч чекистов истерически пытаются защищаться от меня сейчас», - написал он.

В качестве подтверждения Аветян привел пост в соцсети проживающего во Франции писателя и философа Александра Варпетяна, выразившего с ним свою солидарность.

«Ваге, я присоединяюсь к тебе, и прошу прощения вместе с тобой за трагедию в Ходжалы, хотя многого об этом не знаю. Многим туркам и азербайджанцам хватило мужества и великодушия, чтобы просить прощение за подобные трагедии в нашей общей жизни. Многие армяне не делают этого из-за бедности души.
Я остаюсь оптимистом, верю в человечество, и уверен, что наши народы заключат мир в скором будущем», - написал Александр Варпетян.

[Володя]

Сообщение от Dismiss

Сенат американского штата Аризона принял резолюцию, осуждающую массовые убийства в Ходжалы.

Сенат штата Аризона не признавал агдамские события 1992 года «геноцидом» - разоблачена очередная дезинформация Азербайджана.

[Dismiss]

Сообщение от Володя

Сенат штата Аризона не признавал агдамские события 1992 года «геноцидом» - разоблачена очередная дезинформация Азербайджана

Володя, вы цитируете меня и приводите в ответ армянские бредни. В моем постинге написано: "Сенат американского штата Аризона принял резолюцию, осуждающую массовые убийства в Ходжалы." К этому сообщению приложена резолюция, с которой вы можете ознакомиться. Если вы найдете несоответствие между моим сообщением и резолюцией, вы можете возразить. Но поскольку несоответствия нет, то и говорить не о чем.

Удаляю вашу ссылку и рекомендую в этой теме армянскую версию событий не высказывать. В следующий раз буду удалять без предупреждения.

[Dismiss]

Передача на турецком ТВ, посвященная годовщине ходжалинской резни. В передаче приняли участие Алессандро Сафина, Ганира Пашаева, Эльнур Гусейнов, Диляра Кязимова, Марьям Азизли:

[Molla Nəsrəddin]

Сообщение от Dismiss

Передача на турецком ТВ, посвященная годовщине ходжалинской резни. В передаче приняли участие Алессандро Сафина, Ганира Пашаева, Эльнур Гусейнов, Диляра Кязимова, Марьям Азизли:

Əcəba! Söhbət qətliamnan gedir, verilişin iştirakçıları isə at kimi dişlərini ağardır.

[Dismiss]

Видео Мэппинг-проект "Winds of Sorrow", рассказывающий о ходжалинских собыиях и показанный на центральной площади Праги. Создатели - “Hypnotica” при инициативе организации “Azerbaijan Student Network / ASN” и поддержке “INDEX”.
Потрясающей силы работа.

[Dismiss]

Видео Мэппинг-проект "Winds of Sorrow", рассказывающий о ходжалинских собыиях и показанный на центральной площади Праги. Создатели - “Hypnotica” при инициативе организации “Azerbaijan Student Network / ASN” и поддержке “INDEX”.
Потрясающей силы работа.

[Dismiss]

Сообщение от Dismiss

СОСТОЯЛАСЬ ПРЕЗЕНТАЦИЯ СИГНАЛЬНОГО ВАРИАНТА ДОКУМЕНТАЛЬНОГО ФИЛЬМА «БЕСКОНЕЧНЫЙ КОРИДОР» О ХОДЖАЛИНСКОМ ГЕНОЦИДЕ

[prostak]

[Dismiss]

В книге "Черный сад"Томаса де Ваала есть эпизод с Сержем Саргсяном, который намного эффективнее доказывает, что Ходжалы сотворили армяне, чем все наши пропагандистские мероприятия в стране и за рубежом в отдельности и вместе взятые:
"Когда армянского военачальника Сержа Саркисяна попросили рассказать о взятии Ходжалы, он осторожно ответил: «Мы предпочитаем об этом вслух не говорить». Что касается числа жертв, то, по его словам, «многое было преувеличено», да и убегавшие азербайджанцы оказали вооруженное сопротивление. Однако по поводу происшедших событий Саркисян высказался честнее и более жестко:
«Но я думаю, что главный вопрос был совсем в другом. До Ходжалы азербайджанцы думали, что с нами можно шутки шутить, они думали, что армяне не способны поднять руку на гражданское население. Мы сумели сломать этот [стереотип]. Вот что произошло."
В этом эпизоде, во-первых, Саргсян подозревается в лживости, когда говорит о том, что число жертв было преувеличено; во-вторых, более честным признается ответ, что армяне подняли руку на мирное население, сломав стереотип о том, что они на это неспособны. Т.е. попросту говоря, уничтожили ходжалинцев, устроив кровавую резню. И сколько бы потом всякие гайки демояны и мелик-шахназаряны ни пытались отмазать армян, эти слова сводят на нет все их жалкие усилия.

В свое время я задала вопрос де Ваалу касательно этого эпизода: "...Речь идет о высказывании Сержа Саргсяна, приводимом вами в «Черном саде»: «До Ходжалы азербайджанцы думали, что с нами можно шутки шутить, они думали, что армяне не способны поднять руку на гражданское население. Мы сумели сломать этот (стереотип)».
Эта фраза очень многое объясняет в Ходжалинской трагедии. Однако многие армяне подвергают ее сомнению и утверждают, что до тех пор, пока не будут предоставлены доказательства того, что данная фраза была произнесена Сержем Саргсяном, они будут считать ее плодом нашего воображения. Пользуясь случаем, хочу попросить вас прокомментировать это высказывание."

Томас де Ваал тогда ответил: "..я до сих пор не знал, что есть разногласия по поводу этой фразы. Насколько я помню, интервью было записано на диктофон — в любом случае, нет никаких сомнений в том, что же имел ввиду Саркисян, говоря эту фразу. Конечно же, нет никаких сомнений в том, что же произошло в Ходжалы — только отдельные детали нуждаются в уточнении."
Можно уточнять до бесконечности, снимать фильмы, писать книги, искать свидетелей, выявлять наши косяки, которые тоже были в то тяжелое время, но что бы ни делалось в связи с этой самой страшной трагедией в новейшей истории Азербайджана, один факт ничто и никто не сможет оспорить: Ходжалы сотворили армяне, и мы, азербайджанцы, никогда не должны об этом забывать.

[Sazan]

УКРАИНСКИЙ ПИЛОТ: «ЕСЛИ БУДЕТ СУД, Я ОБЯЗАТЕЛЬНО ВЫСТУПЛЮ, КАК ЖИВОЙ СВИДЕТЕЛЬ УЖАСА ХОДЖАЛЫ»

Сегодня в Баку при организационной поддержке главы Объединенной диаспоры азербайджанцев Украины Хикмета Джавадова состоялась пресс-конференция с участием свидетеля событий Ходжалы украинского пилота Леонида Кравеца.

«Я могу свидетельствовать на международном суде по Ходжалинскому геноциду, у меня совесть чиста. Если будет суд, я обязательно выступлю, как живой свидетель ужаса, который я увидел собственными глазами, и никаких других доказательств не нужно, чтобы говорить о том, что видел». Об этом на сегодняшней пресс-конференции заявил украинский пилот Леонид Кравец, свидетель событий в Ходжалы, - передает Vesti.Az.

«24 года назад я был свидетелем ужасной картины. 27 февраля утром мы летели из Агдама в Гянджу. Гянджа была ближайшим аэропортом к НКАО. Я служил в составе войск СССР с 1989 по 1992 года, я был командиром вертолета. Мы занимались перевозкой населения из эпицентра конфликта в безопасные территории. 27 февраля 1992 года, когда мы летели из Агдама в Гянджу, мы пролетали над территорией Ходжалы и увидели разноцветное поле, которое было усеяно телами.

Нас было трое на борту правый пилот Александо Шевченко и бортмеханик Виктор Зимин. Мы опустились на высоту 500 метров и увидели , армяне пристреливают людей которые остались в живых. Армяне увидев нас, начали стрелять по нам. И нам пришлось улететь. Прилетев в Гянджу мы доложили руководству. На следующий день в Гянджу прилетел помощник президента Муталлибова. Он сказал нам, чтоб вы отвезли на это место журналистов для съемки. 29 февраля мы прилетели в Агдам, где нас ждала съемочная группа Чингиз Мустафаев и операторы. Чингизу мы доверяли, он передавал достоверную информацию. Кроме этого на борт взяли двух милиционеров и полетели на это поле. Когда мы высадили их они первые минуты стояли и держались за голову, они были в шоке. Они не ожидали увидеть такой ужас, в то время шла война, но такого массового убийства они не видели.

Почему не дали выйти мирным людям, это до сих пор для меня загадка. Это было запланировано и они сотворили такой ужас. Для этого была дана команда, потому там в пальто никто не был, там все были в одежде, их не успели одеть, они хотели спастись, но их ждали. Эту операцию ужасную заранее подготовили и сотворили такую трагедию.

Чингиз минут пять был непосредственно в центре поля, люди были разбросаны по всему полю. С земли это было невозможно снять, потому что такой масштаб можно было снять только с воздуха. Им также мешал шок от увиденного. Эти люди погибли буквально за два километра до хребта, если бы они дошли до этого хребта то спаслись бы. Но им не дали этого шанса. Они бежали от смерти, но …

Когда Чингиз снимали эти ужасные кадры, мы в то время их ждали на высоте, потому что было не безопасно ждать на земле, армяне могли сбить вертолет. И в то время когда мы наблюдали с высоты, увидели что армяне заметили их и началось движение в их сторону. Мы снизились чтобы забрать их. Кроме этого милиционеры старались забрать тела погибщих. Я никогда не забуду один из милиционеров, капитан нашел среди тел своего сына, маленький ребенок был в обезображенном состоянии. Он взял на руки и передал сына ребятам которые уже залезли на борт, но сам он не смог залезть на борт, у него опустились руки, но мы не могли ждать потому что армяне могли подстрелить вертолет, и мой борт проводник Виктор, он крупный такой схватил его и затащил в вертолет. И мы улетели. Этот капитан которого мы затащили на борт так и лежал до Агдама не двигаясь. Я думаю что он сошел с ума, увидев мертвого сына…», -сказал Леонид Кравец.

Вафа Фараджова

[Володя]

Сообщение от Sazan

УКРАИНСКИЙ ПИЛОТ: «ЕСЛИ БУДЕТ СУД, Я ОБЯЗАТЕЛЬНО ВЫСТУПЛЮ, КАК ЖИВОЙ СВИДЕТЕЛЬ УЖАСА ХОДЖАЛЫ»

Судом и не пахнет. А без суда все это смахивает на пиар акцию.