Памяти Хикмета Гаджизаде

[Dismiss]

13 лет назад, на заре появления форума AzeriTriColor, мы проводили интервью с Хикметом Гаджизаде.




По его признанию, это был его первый опыт виртуального общения.
Он был потрясен ранее неизведанной возможностью высказываться так, чтобы тебя разом услышали сотни, тысячи людей.
Это было настоящим открытием для него.
Мы засыпали его массой вопросов. Его ответы были полны искрометного юмора, находчивости и интеллекта.
Он заранее извинился за то, что не сможет обстоятельно ответить на все вопросы, потому что для этого ему надо будет бросить все свои дела по регулированию климата планеты и углубиться в наш форум)
Но он-таки бросил все дела и углубился в наш форум настолько, что сначала интервью с ним из гостевого раздела переместилось в юзерское, а вскоре и он сам переместился из виртуала в реал.
Так он стал неизменным участником всех наших форумских вечеринок, душой нашей компании.
Представить наши встречи без него просто невозможно. Он был настоящей зажигалкой на них – неизменно приходил с гитарой, и мы все вместе пели все подряд, лишь бы петь. Потому что быть рядом с ним и не петь было невозможно.
Гитара была его продолжением, частью его тела, его третьей рукой.
Он был не слишком удобным для администрации юзером, потому что критиковал каждый пункт правил, призванных держаться в рамках цивилизованного общения и не позволять себе наездов и переходов на личности друг друга.
Но он считал, что на правах «отца азербайджанской демократии», как мы его прозвали, он призван бороться за свободу самовыражения без всяких рамок и границ.
Благодаря этим и множеству других баталий на форуме он умудрился завоевать не только друзей, но и отчаянных противников.
Подчас атмосфера дискуссий электризовывалась настолько, что, казалось, одна искра, и всё взлетит в воздух.
И лишь со временем мы поняли, что это была стратегия Хикмет-бея - он сознательно использовал механизм раздражителей в дискуссиях, потому что они способствовали их оживлению и не давали мозгу закоснеть, что в конечном счете приводило к интересным, хоть и подчас спорным результатам.
4 месяца назад наш форум потерял Винтажа.
Ранее мы потеряли другого исключительного юзера - usher-a.
Хикмет-бей дружил с винтажем долгие годы, их связывало лихое рокерское прошлое, вместе они прошли через многие этапы становления личности.
Смерть винтажа была огромным ударом для Хикмет-бея.
Он простился с ним по-пушкински:
Пора, мой друг, пора! покоя сердце просит —
Летят за днями дни, и каждый час уносит
Частичку бытия, а мы с тобой вдвоём
Предполагаем жить, и глядь — как раз — умрём.
На свете счастья нет, но есть покой и воля...

Последними словами, которые он написал на смерть Чингиза, были:
«Прощай, друг. До встречи…»

До встречи, Хикмет-бей.
Как же нам будет вас не хватать.

[Dismiss]

Памяти Хикмета Гаджизаде

2020 Ноябрь 20



Сегодня перестало биться большое сердце. Ушел из жизни наш незабвенный друг Хикмет Гаджизаде – Хика, Хик, Хурма, Исрафил, музыкант, посол, народоволец, насмешник, визионер, фрондер, «первенец, веком гонимый взашей».

Мы познакомились в общежитии АН СССР на Островитянова в начале 80-х. Ты приехал к нам в гости из Пущино, где был аспирантом Института Биофизики. Тогда ты был без бороды. Похож на молодого Фолкнера, подумал я тогда. Выдающийся нос, тонкая графика рта, увенчанная конусом усов, умный взгляд, ладно скроенная фигура. Во всем облике светилась твоя неукротимая энергия. Потом ты отрастил бороду и стал похож на молодого Фиделя. Даже нехарактерные для Фиделя кавказский изгиб носа и непримиримый антикоммунизм не нарушали сходства. Это потому, что над всем доминировала какая-то бьющая через край революционность и
бесшабашность. Еще не было ни перестройки, ни Карабаха, а ты уже говорил о нейросети, как форме организации сопротивления тоталитарной коммунистической власти, о скором ее крахе. Кто знал, что этот крах приведет не только к твоей заветной мечте – восстановлению независимости твоей страны, но и чудовищным преступлениям против ее народа. Твоя защита кандидатской диссертации в Пущино стоит перед глазами, как будто была вчера. Обмывали неразбавленным спиртом. На стене импровизированного банкетного зала висел коллаж, на котором Ленин пожимает тебе руку и поздравляет с защитой кандидатской, картинку сопровождал очень смешной текст. За такие художества в 84 году в другом месте можно было
схлопотать срок. Только не в Пущино. На банкете присутствовала девушка из Франции, у которой многие спрашивали, настоящая ли она француженка, и получив утвердительный ответ, продолжали придирчиво осматривать ее в поисках подвоха. Твой шеф все-таки явился на банкет, но сидел тихо, как побитый. Тот самый, который тебе высказал в первый день знакомства, что место азербайджанца не в головном институте советской академии наук, а на овощном рынке. Ты тогда его обматерил и сказал, что докажешь ему, чего стоят азербайджанцы. Такие были нравы в среде технарей – человек неробкого десятка мог не только Ленина потроллить, как сейчас говорят, но и шефа обматерить, если надо. Сила интеллекта компенсировала у вас все – и дефицит приличий, и отсутствие дипломатичности и политической устойчивости.

Вообще с Лениным у тебя были особые взаимоотношения. Сталин тебя совсем не интересовал, кажется. На их известном парном фото ты заменил голову Сталина на свою. Получился Ленин с Хиком. Такие непритязательные забавы. Чем бы Хик не тешился… Ленин как-то всегда естественно встраивался в систему твоих шуток и розыгрышей. Однажды, когда мы пересеклись в Нью Йорке, ты вызвался мне показать «Ленина на Манхэттене». «Совсем недалеко отсюда», - сказал ты. Прошли квартал, приближаемся к Таймс сквер, вечереет. Всюду реклама световая, экраны, бегущие строчки и все это нарастает по мере продвижения к цели. «Ну, где твой Ленин?». «Сейчас, совсем скоро, за поворотом». Выходим на пятачок Таймc сквер, где на нас обрушивается утроенный световой поток, водопад рекламы, голливудские улыбки рекламных див, фотонная вакханалия, достигшая своего апогея. «Ну, что где Ленин? «Где, где… не видишь? Это все и есть американский Ленин!»

У тебя всегда был всепоглощающий интерес ко всему новому. Когда ты стал первым послом независимого Азербайджана в Москве, ты сразу стал внедрять в обиход тогда только-только появлявшиеся компьютеры и собственноручно обучать сотрудников обращаться с ними. Столь же
жадно ты накидывался на новые книги по политологии, следил за новинками в философии, в кино. Тебя интересовала современность во всех формах – помню, как в Москве мы пошли «на экскурсию» в тогда только что построенный торговый центр Атриум – и тебя восхитила стеклянная архитектура, прозрачный лифт, который как будто падал прямо в воду…
Плутарх в своих жизнеописаниях сопоставил двух великих ораторов древности - Цицерона и Демосфена. Оба великие, но очень разные. Первый – шутник, острослов, охочий до славы, второй - серьезный, сдержанный, скромный. Казалось бы, шутник скорее падок до денег. Все наоборот.
Цицерон презирал наживу. Демосфен же как раз остался в истории как корыстолюбец - продавал
свое красноречие направо-налево, брал взятки деньгами и «борзыми щенками», занимался ростовщичеством под огромные проценты.

Твой герой, конечно, Цицерон. Твоя патологическая щепетильность в делах материальных была притчей во языцех. Ты мог хохмить весь вечер, петь песни, дурачиться, а под конец всучить гостю принесенный им дорогущий коньяк. Я говорил тебе тогда: «Хик, кончай дурить, айыбды, люди обидятся, простота хуже воровства». «Нет, чувак, воровство хуже простоты». Вот такой ты был цицеронистый.

Как и Цицерон, ты был честолюбив. В квартире у мамы ты поставил свой выстраданный в муках опус «150000 знаков о демократии» на самое видное место рядом с классиками русской и азербайджанской литературы. Однажды, придя в гости к маме, ты обнаружил, что книга перекочевала с полки классиков на задворки книжного шкафа. На вопрос «кто это сделал?» мама сказала тебе: «Мен гоймушам. Оглум, адам скромны олар!». Такая у тебя была замечательная мама, светлой памяти, Шюкюфя ханым.

Твоя самоирония, умение посмотреть на себя со стороны и оборачивать собственные остроты против себя, конечно же, превосходили твое честолюбие. Иначе как бы я узнал об эпизоде с книгой?! Таких эпизодов было очень много, и я буду еще долго перебирать их в памяти. Как и наши бесконечные споры и разговоры и даже ссоры, которые, правда длились не больше часа. Твой уход из жизни практически совпал с эпохальной победой нашего народа, о которой ты мечтал все тридцать лет без малого. Поразившая тебя изнутри молния – результат перенапряжения всех твоих физических и духовных сил в эти роковые сорок дней тяжелых
испытаний. Это и был высший и заключительный акт твоей жизни.

Спасибо, что ты был с нами!
Ты всегда был честен с самим собой и никогда никого не предавал. Ты прожил достойную жизнь!

Я говорю прости, а не прощай. До встречи, друг.

Твой Айдын (Адолик, Адалят, Исрафил). 20.11.20

[Scarlett]

Allah rəhmət eləsin!

[charlston]

О ХИКМЕТЕ ГАДЖИЗАДЕ - как об одном из самых замечательных "путников" в ЗЕМНОМ путешествии

Часть 1.

Я слышала о существовании некоего Хикмета от своего мужа - Муслима еще очень-очень давно - в самом начале 90-ых….


1.

… как-то он зашел к нам домой с одной гостьей из Франции - уже и не помню ее имя…

Молодой приятный мужчина без лишних вопросов метнулся к фортепиано и что-то сыграл. Я с девочками чувствовала некоторое смущение: дома вроде бы как гости - что? Чай? Беседу? Фуэте?

…. через 5-7 минут Хик (так его звали) вместе с Муслимом ушли, оставив нам в “подарок” Эмине (так “прозывали” гостью из Франции - совсем не “Марина Влади” - тот еще маленький смуглый подросток-уродец!). Мы “протомились” с ней несколько часов - мужчины всегда увлекаются. До сих пор жалею, что не отомстила никогда….



2.


Через некоторое время, а именно осенью 1994 года, Муслим начал делать совершенно новое, абсолютно неизведанное дело - журнал CASPIAN.
(Муслим вообще был очень особенным талантливым незаурядным человеком. “Не умея плавать он не боялся заходить в воды Океана” - при первых же наплывах вод он уже был Дельфином…. СОПРОТИВЛЕНИЕ МАТЕРИАЛОВ никогда не существовало для него.)
Баку, ноябрь 94-го года. В Лондоне зарегистрирована компания Anglo-Caspian Services. Муслим - издатель. Баку тогда очень темный, очень голодный и совсем холодный. В редакции всем горячий завтрак - и обязательно ОБЕД.
Он пригласил Хикмета работать одним из редакторов.
Зарплата 100 долларов. В ТУ осень - это очень хорошие деньги. У меня - кажется, 25.
Это было очень романтическое время! НЕВЕРОЯТНО. Мы работала на MACKинтошах - в Баку, кажется, тогда мы были единственными.
ДЕЛО пошло. У нас все получилось - очень сложно, драматично… Но и ПРЕКРАСНО….
По итогам ПЕРВОГО CASPIANa каждый получил премию примерно 1500 долларов. А это уже было настоящее богатство.

…………… Хикмет был разносторонне образован - он понимал и дизайн, и живопись современную, и кинематограф. Именно он объяснил многим ДИРЕКТОРИИ, NORTON и прочее…. Хикмет “привносил” в наше издательское дело правильные современные понятия - О ШРИФТАХ, О СТИЛЕ, О КРАСОТЕ АНГЛИЙСКИХ печатных изданий… что русский всегда будет сложнее делать….

Или как он рассказывал о фильмах тогда…. ФОРЕСТ ГАМП (Том Хенкс) - все артистично разложил “по полочкам”… И - разное.

Но свободолюбивому масштабному человеку все-таки “тесно” было работать только в редакции - и примерно через год Хик ушел в свободное плавание….

Но о CASPIANe всегда вспоминал очень тепло……

(to be continued)

[charlston]

Emil Gassanov
20 ноября, 21:05 ·

За последние 10 дней, пока ты находился в больнице, мое сознание проделало невероятное путешествие по воспоминаниям протяженностью в 50 с лишним лет. Чего только не всплыло в моей памяти... Первая ‘двойка’, первый гол в ворота противника, первая запись ‘Битлз’, первый ансамбль...Много всего приятного, вплоть до недавнего времени. Но, сегодня эта нить воспоминаний оборвалась... Сегодня, мой дорогой друг, ты покинул нас. Нам так будет не хватать твоего искрометного юмора, твоего доброго сарказма, твоей душевной теплоты и отзывчивости... Ты всегда был предан своим убеждениям, принципам, и не задумываясь говорил правду в глаза. Мы - твои друзья ценим тебя за все это. Покойся с миром дорогой Хика. Allah sənə rəhmət eləsin

[Dismiss]

Сообщение от charlston

Emil Gassanov

Когда-то я, как и половина девочек в Баку, была влюблена в Эмиля Гасанова - Гасика, как его называли. Все остальные были в его тени, а теперь, через много лет, оказывается, что и Хикмет-бей был с ним одной связке. Это были золотые времена азербайджанского рока. С уходом Винтажа и Хикмет-бея история азербайджанского рока обрела трагическую страницу.